Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России (1849-1855 г.)

В 1803 году наше правительство поручило И. Ф. Крузенштерну³² описать северо-восточную часть Сахалина, юго-западный берег Охотского моря, лиман и устье реки Амура. Крузенштерн в 1805 году, описывая северо-восточный берег Сахалина около параллели 52° северной широты, встретил на пространстве более 10 миль (18,5 км) к северо-востоку от Сахалина признаки бурунов и сулоя³³. Затем, обогнув северную оконечность Сахалина и следуя отсюда к лиману реки Амура, 13 августа того же года он увидел между Сахалином и материковым берегом пролив около 6 миль ширины; приняв его за канал, идущий из реки Амура, он направился в него. Дойдя до глубины 6 сажен (11 

м) и не решаясь на судне продолжать путь далее, Крузенштерн лёг в дрейф и для исследования к югу послал на шлюпке лейтенанта Ромберга с приказаньем, чтобы он, достигнув видимого мыса на Сахалине, шёл от него с промером, поперёк канала, к материковому берегу. Ромберг возвратясь на транспорт, донёс Крузенштерну, что по причине сильного течения от юга он не мог подойти к мысу ближе трёх миль, что он нашел там глубину 4 сажени (7,3 м) и что глубина, уменьшилась до 3 1/2 сажен (6,5 м), откуда он и возвратился, не достигнув противоположного Сахалину материкового берега. Вода, взятая с этого места Ромбергом оказалась пресною. Видимый на Сахалине мыс Крузенштерн назвал мысом Головачёва, а противоположный ему на материковом берегу — мысом Ромберга. Этим И. Ф. Крузенштерн окончил свои исследования Амурского лимана с севера. "Сильные течения, встреченные мною в этих местах, — говорит Крузенштерн, — опасения, чтобы дальнейшими исследованиями не навлечь подозрение китайского правительства и тем повредить кяхтинской торговле, и, наконец, опасение, чтобы не столкнуться с китайской силой, наблюдавшей за устьем реки Амура, о чем предупреждали меня на Камчатке {Подобные сведения в Камчатке вероятно были основаны на сведениях, полученных Владыкиным в Пекине в 1756 году о китайской флотилии и четырёхтысячном экипаже, оберегающем будто бы устье Амура.}, были причиной того, что я не в точности исполнил данные мне инструкции". Оставив дальнейшие исследования лимана, Крузенштерн пошёл в Петропавловск и оттуда в Кронштадт.

Из этой своей описи Амурского лимана и из описей Лаперуза и Браутона И. Ф. Крузенштерн решительно заключил:

а) Что нет никакого сомнения в том, что Сахалин — полуостров, а потому и плавание из Татарского залива в Амурский лиман невозможно;

б) Что Амурский лиман усеян мелями;

в) Что устье реки Амура должно весьма близко находиться к мысам Головачёва и Ромберга;

г) Что прибой и сулой, замеченные у восточного берега Сахалина под 52° северной широты, должны означать бар какой-либо большой реки или одного из рукавов реки Амура, и, наконец,

д) Что на берегах Сахалина и Татарского залива нет гавани {Поэтому на всех морских картах до 1857 года показывали Сахалин полуостровом, а берега Татарского залива — прямыми скалистыми и неприступными.}³⁴.

За Крузенштерном в 1806 году по распоряжению полномочного посла Резанова были посланы к Курильским островам и к южной оконечности Сахалина лейтенанты Хвостов и Давыдов. Офицеры эти, придя в залив Анива, вследствие секретных приказаний Резанова оставили там для заявления о занятии русскими Сахалина 5 матросов. Эти матросы впоследствии перешли на реку Тымь, где жили оседло, и последний из них, Василий, умер в 1847 году. На пути из Анивы Хвостов и Давыдов шли вдоль восточного берега Сахалина и осмотрели его. Во время пребывания их на Сахалине там не было ни одного японца, и туземцы говорили им, что японцы к ним не ходят, что они никому ясака не платят {Сведения об экспедиции Шельтинга к Сахалину и рапорт Хвостова и Давыва начальнику Охотска от 10 октября 1806 года я видел в архиве Охотского порта.}. Судя по этим данным и по сведениям о посещении Сахалина Шельтингом³⁵, оказывается, что русские были первыми из европейцев, подходившими к Сахалину; они описали почти все берега его и, наконец, были первыми поселившимися на Сахалине.

Эти факты знаменательны для России в том отношении, что они представляют бесспорное право России на обладание Сахалином {Буссе³⁶ в описании Сахалинской экспедиции, а равно и некоторые другие личности³⁷ не признают за Россией права на обладание Сахалином, выставляя против этого то, что экспедиция, совершенная Хвостовым и Давыдовым, не признана будто бы правительством. Но здесь все они жестоко ошибаются, забывая, что правительство протестовало только лишь против грабежей и наоилий, произведенных в эту экспедицию Хвостовым и Давыдовым на Курильских островах, принадлежавших Японии, но оно никогда не отвергало фактов, дававших нам право на владение Сахалином, потому что русские первые описали его берега: именно Шельтинг в 1742 году и Хвостов и Давыдов в 1806 году; русские также заняли Сахалин в 1806 году, когда еще японцев там не было. Эти факты наше правительство признало и не отвергало никогда, следовательно и оставило за собою право на обладание островом. Сахалином.}.