Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

   Таковы были повеления, полученные мной в то время. Ясно, что в С.-Петербурге чего-то опасались, а в Иркутске придавали главное значение на отдалённом нашем востоке Петропавловску; важнейшие же вопросы, как пограничный и в особенности вопрос морской, обусловливавший важное значение для России этого края в политическом отношении, -- вопросы, к разрешению которых напрягала все усилия Амурская экспедиция, были как в С.-Петербурге, так равно и в Иркутске совершенно упущены из вида. На моей совести лежало навести на них высшее правительство; а чтобы достигнуть этого, надобно было действовать решительно, то-есть несогласно с инструкциями, которые не соответствовали ни этой главной цели, ни местным, встречаемым нами обстоятельствам, ни положению и состоянию края и его обитателей. Весьма естественно, что на подобные распоряжения я не мог ничего отвечать, кроме того, что предписание получил и действую так-то.

   Подобный ответ я послал с нарочным из Петровского и на эти распоряжения. Препровождая при нем генерал-губернатору инструкции, данные мной Бошняку и Разградскому, я вместе с тем представлял Н. Н. Муравьёву: а) о непременном моем намерении в феврале наступающего 1853 года занять залив Де-Кастри и обосноваться в соседнем с ним селении Кизи; б) послать из залива Де-Кастри с открытием в нем навигации экспедицию для изучения побережья к югу от Де-Кастри с целью отыскания на нём гавани и наблюдения за появлявшимися с ранней весной в Татарский пролив иностранными судами и в) сообщил генерал-губернатору о сделанных мною капитанам иностранных судов заверениях о принадлежности этого края до корейской границы включительно России. В заключение я писал Николаю-Николаевичу: "Только этими решительными мерами при ничтожных у нас здесь средствах представляется возможность предупредить могущие быть на этот край покушения. Здесь нет и быть не может каких-либо земель или владений гиляков, мангунов, нейдальцев и других народов в том смысле, как то понимается между образованными нациями. Эти народы не имеют ни малейшего понятия о территориальном разграничении. Что же касается до того, возможно ли исполнить высочайшую волю о вступлении в сношение с беглыми русскими без посылки на Амур офицера, то я, собрав более подробные сведения, не премину довести их до Вашего превосходительства".

   Препровождая это в Аян, я просил начальника Аянского порта и иркутского губернатора К. К. Вейцеля доставить это донесение и письмо Н. Н. Муравьёву сколь возможно поспешнее.

   18 декабря возвратились из командировки Разградский и Березин. Разградский донёс мне, что 20 ноября он достиг селения Сусу (до которого раньше доезжал Чихачёв). Оттуда он поехал вверх по реке, к правому её берегу, и через 40 вёрст (42,6 км) достиг селения Хальво. Отсюда он проехал до устья реки Хунгари и селения того же имени. Прибыв в Хунгари 25 ноября, он остановился для отдыха, сделав всего 270 вёрст (288

км). Широта устья реки Хунгари 50°2'N, а долгота примерная около 137°O от Гринвича.

   Жители селения Хунгари, гольды125, приняли Разградского радушно. Он объявил им, что вся страна по реке Амуру до гор по реке Уссури принадлежит России, что мы принимаем их под свою защиту и покровительство и намерены около них поселиться. Всё это гольдами принято было с удовлетворением. Местность около селения возвышенная и, повидимому, удобная для заселения. Туземцы объяснили Разградскому, что река Хунгари на небольшом пространстве от устья имеет значительную глубину и медленное течение, далее же она довольно мелка и быстра. Поднимаясь вверх по реке около 60 вёрст, они из селения Удли переваливают на реку Адли, впадающую в Хунгари с правой стороны; проехав по перевалу и по этой речке около 20 вёрст, или полдня езды на собаках, гольды переваливают через хребет в истоки речки Мули, правого притока реки Тумнин; по ней до устья её едут 4 дня на собаках (около 120 вёрст). От устья реки Мули по реке Тумнин до моря, а дальше по берегу моря до залива Хаджи едут два дня (то-есть 70 вёрст); следовательно, этим путём до залива Хаджи из селения Хунгари туземцы ездят от 7 до 8 дней (то-есть расстояние около 300 вёрст). Путь этот, по их словам, весьма удобен, ибо здесь не встречается крутых и высоких гор. Кроме того, гольды сообщили, что с реки Уссури есть много путей в закрытые бухты, что гольды каждый год ездят на морские промыслы, видели на море большие суда, а на них приезжают какие-то люди, которые бранят лоча (русских).

   Приказчик Березин сообщил, что он основал в Кизи временный склад у мангуна Ледена; что жители ожидают нашего здесь, окончательного водворения и, наконец, что у маньчжуров, встреченных им на пути в Кизи, а равно и приезжавших в это селение, он выменял саки (маньчжурской водки)126, чаю и проса.