Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

22 июля 1849 г. в памятный для экспедиции день моряки увидели между скалистым мысом материка и низменным берегом Сахалина пролив шириной около 7 верст с наименьшими глубинами около 5 сажен. «Здесь^го между скалистыми мысами на материке, названными мной Лазарева и Муравьева, и низменным мысом Погиби на Сахалине, вместо найденного Крузенштерном, Лаперузом, Браутоном и в 1846 г. Гавриловым низменного перешейка, мы открыли пролив шириной в 4 мили и с наибольшей глубиной 5 сажен. Продолжая свой путь далее к югу и достигнув широты 51°40′, т. е. той, до которой доходили Лаперуз и Браутон, мы возвратились обратно и, проследовав открытым нами южным проливом [ныне — проход Невельского], не теряя нити глубин, выведших нас из Татарского пролива в лиман, направились вдоль западного берега Сахалина» — написано в замечательной книге Г. И. Невельского.

Общее «ура!» русских моряков огласило эти неведомые места. Было доказано, что Сахалин не полуостров, а остров, что по открытому проливу могут ходить суда всех рангов, что вход в Амурский лиман доступен как с севера, так и с юга! Открытый пролив Г. И. Невельской назвал Татарским, а было бы справедливо назвать его именем. (Только в 1903 г. Главное гидрографическое управление возбудило ходатайство о том, что северному форватеру лимана Амура, открытому и прекрасно описанному Г. И. Невельским, следует присвоить его имя. Вслед за этим последовало Высочайшее повеление о переименовании северного форватера в форватер Невельского.)

Невельской обследовал на шлюпках долину Амура на протяжении 100 верст от устья, принял под покровительство русского царя местных жителей и на мысе Куегда на левом берегу Амура основал Николаевский пост [ныне — город Николае вс к-на-Амуре], оставив в нем команду из шести человек при фальконете и шлюпке. На оленях вернулся на корабль, и «Байкал» взял курс на Аян. От поселка отвалила шлюпка с Н. Н. Муравьевым, который еще издали закричал:

— Ну что, Невельской?

— Ура! Ваше Превосходительство. Сахалин — остров, вход в лиман возможен для мореходных судов с севера и с юга, вековое заблуждение рассеяно! — ответил наш герой.

В Аяне Невельской получил долгожданную инструкцию, утвержденную императором. Отправив с курьером донесение князю Меньшикову, Невельской простился с Н. Н. Муравьевым, сдал в Охотске транспорт и направился восточным трактом в Петербург.

В столице специальная комиссия (руководимый графом Нессельроде Особый комитет по Амурскому вопросу в составе князя А. С. Меньшикова — начальника морского штаба,

Л. А. Перовского — министра внутренних дел и Н. Н. Муравьева — генерал-губернатора Восточной Сибири) осудила действия Невельского и вынесла ему суровый приговор: пост Николаевский уничтожить, а капитана 1-го ранга Невельского за неслыханную дерзость и противление Высочайшей воле разжаловать в матросы. Это решение комиссия приняла и доложила государю, который потребовал к себе опального капитан-лейтенанта Г. И. Невельского.

Читатель! Гнев самодержца государя-императора в те века мог вылиться в непредсказуемое, самое суровое наказание, вплоть до увольнения со службы и каторги. Г. И. Невельской понимал это и, будучи абсолютно уверен в своей правоте и пользе предпринятых действий для Отечества, с чистой совестью предстал перед императором Николаем I.

Сцена приема государя, описанная современниками, вошла во многие издания середины XIX в., и сказанные им слова стали хрестоматийными.

…Император Николай принял капитана в своем кабинете. Он сидел за столом пред раскинутой картой Сибири. Он окинул орлиным взглядом тщедушнаго моряка, котораго, впрочем, он знал и раньше. Глаза его не выражали гнева.

— Так-то, Невельской, — начал император суровым голосом. — Ты организуешь экспедиции, изменяешь по своему усмотрению инструкции, утвержденныя твоим государем. Что ты на это скажешь?

Взяв со стола бумагу и указывая на нее Невельскому, император продолжал.

— А это что? Как ты думаешь?.. Ни более, ни менее, как разжалование тебя в матросы.

Невельской молчал.

Император стал медленно водить по карте пальцем по пути, пройденному «Байкалом».

— Матросом, да. Но вот здесь ты уже мичман. Там — лейтенант, тут — капитан 1-го ранга, здесь контр-ад… (палец государя стоял на Николаевске). Нет, подождем еще; надо тебя наказать за непослушание.

И, встав с места, государь разорвал акт о разжаловании, подошел к столу, взял заранее приготовленный крест Св. Владимира, поцеловал Невельского и вдел ему крест в петлицу.

— Спасибо, Невельской, за твой патриотический поступок, но впредь будь осторожнее; старайся не превышать данных тебе полномочий.

Государь повелел собраться комитету под председательством цесаревича — будущего императора Александра II и объявил:

— Где раз поднят русский флаг, там он уже спускаться не должен!