Подвиги Слабачка

Но даже самые насмешливые не посмели насмешничать, зная, что сказанное свершится.

Целую гигантскую груду гигантских камней нанёс Слабачок.

– Никто со мной в камешки поиграться не хочет?

– Это в э-эти-то?

– Нет, Слабачок, давай уж сам!

– Один!

– Не хотите, как хотите.

– Это он ещё издевается!

– А не хотите под камнями полежать, тогда разбегайтесь во все стороны и подальше.

– Смотрите, своих товарищей разгоняет!

– Не разгоняет, а спасает!

Подлез Слабачок через подкоп под одну из глыб и поднялся с ней по тому же подкопу. Вдруг он с глыбой взял, да и подпрыгнул! Но все увидели только, что глыба сама подскочила и упала. Упала и снова задвигалась! Это Слабачка не раздавила вся её неимоверно погибельная тяжесть! Выдержал Слабачок «прыжок» глыбы!

А теперь взял Слабачок и бросил перед собой эту глыбу вдаль. Улетела глыба, как ядро пушки гигантской в лес дремучий. Даже деревья попадали. Тогда взял Слабачок и бросил вторую глыбу.

Заревел кто-то в лесу. Затрещали кусты. Приближается рёв. Появился медведь разгневанный.

– Кто тут камнями в меня кидается? Ты лиса?

– Что ты, Топтыжничек?

И скрылась лиса бегом в лесу в страхе.

– А, так это вы, зайцы, все разом хулиганите?!

– Был бы ты, Топтыжник, умнее, понял бы, что ни лиса, ни мы не можем такими глыбами играться.

– Дерзить мне, медведю, вздумали?! А ну, говорите немедленно, кто тут посмел глыбы по лесу раскидывать, мой, медведя, покой рушить?

– А вон у муравьёв спроси?

– Что, издеваться?! Сейчас все разом моим ужином сделаетесь!

– Ой, что ты!

– Топтыжич, да что ты!

– Сам посмотри!

– Вон муравейник, к нему подойди, и там порасспрашивай!

И бросились зайчишки врассыпную подальше от места гиблого.

– Да мне муравьёв сроду разглядеть невозможно было. А вижу я тут башню великую и глыб, даже мне непосильных, груду. Вот бы узнать, кто их сюда накидал. Кто с работой для не одного медведя справился?

Видит вдруг мишка Топтыжка, как одна из глыб задвигалась, да как возьмет и взлетит вверх. Не в лес куда-нибудь, а в облака прямо направилась.

Испугался косолапый, что глыба назад вот-вот воротится, упадёт на него и расплющит его. Поэтому долго его глазищи от этого неба оторваться не могли. Но, сколько ни ждал он, вверх глядючи, а глыбы падающей, назад ворочающейся, так и не дождался. Тогда стал Топтыжкин муравья искать, на которого кивали ему. «Эх, посмеялись надо мной! Хотя, сам видел, что не видел, отчего глыба со свистом к облакам воспарила», – горько думал мишка, но проверить слова зайчиков-побегайчиков не спешил отказываться.

– Эй, ты здесь, муравьишка, который тут так глыбками этими ворочает?

– А кроме меня ты тут ещё кого-нибудь видишь? – не смолчал Слабачок.

– Я и тебя-то не вижу. А!.. Вот, вот, кажется, соринка движется, – проговорил косолапый, к земле морду склонивший.

– Так вот, кого еле видишь, тот ими, глыбками и играется! – твёрдо и вызывающе заявил Слабачок.

– Даже такая милюзга и та издевается! Говори, а не дерзи! – рычит мишка. – А не то наступлю-затопчу и будет так, что тебя, как и не было.

А Слабачок слегка подбросил глыбу, а та тут же около Топтыжкина и упала, землю содрогнула, подскочить косолапого заставила. Чуть-чуть бы ещё и расплющился бы мишка.

А тут и камень с облаков вернулся, да как ударится, да как рассыплется и как разлетится во все стороны!

– Ууууууу! – задрожал косолапый и в лес побежал не оглядываясь.

Прогнал Слабачок косолапого, но не мог он радоваться. Не упал камень на башню. Промахнулся Слабачок. А снова лезть, никакой жизни не хватит башню с облаками свести.

Попробовал Слабачок второй раз. Попробовал. Стал ждать. И вот вздрогнула башня. Это камень на самой верхушке пристроился. Тогда подлез Слабачок под следующий камень, вышел с ним на ровное местечко, поприседал-поприседал да и оттолкнул от себя глыбу-гигантский камушек в небо. Ждать стал. Подождал. Подождал. И снова вздрогнула башня, снова очередной брошенный в небо камень стал вершиной башни.

Продолжила теперь так через подбрасывания расти башня, о своём увеличении очередным ударом возвещая. Так росла-росла и доросла до самого неба игрой Слабачка в кидалки глыб.

А на башне засевшие или спуститься или спрыгнуть успели, или удержаться не смогли, но смогли попадать в ветки и мох и ушибиться так, что плакали.

А по лесу уже слухи гуляют не только среди жучков и мотыльков, но и среди зверей-главарей, среди медведей, волков, кабанов, и даже змей ядовитых, что стали муравьи не только сильнее их, зверей всевластных, а сильными они стали, как чудища, перед которыми они, как муравьи сами.

И всем зверям и не зверям, лапы имеющим, а с ними и когти, пришло в голову со страхом вместе одно и то же: не надо больше ходить там, где муравьи строят жилища свои. И надо лучше смотреть себе под лапы, чтобы не наступить – не повредить дома их, а не то сверзнутся глыбы возмездия им на хребты, выи их и их звериные головы.

Но последние глыбы не поленился Слабачок и наверх сам доставлял, по нескольку дней спуститься и по нескольку дней подняться на один только камушек неимоверный не жалея.