Подводный Терминатор

Просторный парк возле коттеджа был тщательно ухожен, трава под деревьями подстрижена, гравийная дорожка аккуратно разровнена, утрамбована и убрана. Парк продолжался и с обратной стороны дома, куда вела также посыпанная гравием дорожка, где потрескивал горящий костер и откуда доносился аппетитный запах зажариваемого бараньего мяса.

Привратник в поварском фартуке и колпаке спешил теперь к хозяину дома.

– Извини, Абдул-Керим, – глухо проговорил он. – От шашлыков не мог отойти…

– Ладно, ладно, – Исрафилов снисходительно махнул рукой. – Смотри, чтоб не сгорели…

– Как скажешь, хозяин, – отвечал привратник и поспешил по дорожке за дом, где, очевидно, и готовилось угощение.

– Как видишь, старлей, мы не будем с тобой общаться на пустой желудок, – лукаво улыбаясь, заметил Исрафилов. – Это негостеприимно, развлекать гостя одними лишь разговорами. Не по-нашему, не по-аварски…

Полундра молча кивнул. Он внимательно вглядывался в ряды уходящих за дом деревьев.

– Парк этот разбит до самого моря? – как бы из чистого любопытства спросил он.

– Да, конечно, – с готовностью отвечал хозяин дома. – Там у нас и собственный причал оборудован…

– Катер?

– Обязательно! – воскликнул Исрафилов. – Как же без катера? Живем же около моря…

Полундра снова с видимым безразличием кивнул, как будто его вовсе и не интересовали расположение и устройство коттеджа и парка вокруг него и спрашивал он об этом только из чистой вежливости, чтобы как-то поддерживать разговор.

– Ну, пока стол еще не готов, – заговорил Исрафилов, снова лукаво улыбнувшись, – прошу, осмотрим дом…

Через роскошно убранную просторную прихожую они прошли в гостиную на первом этаже. Красочный и пышный персидский ковер устилал паркетный пол, тяжелые драпировки обрамляли окна. Под потолком в гостиной висела хрустальная люстра со множеством фигурных светильников. Эту люстру, едва они вошли в гостиную, Исрафилов тут же включил, хотя солнечного света, поступавшего из окон, было вполне достаточно. Хрустальные подвески люстры заиграли всеми цветами спектра, и хозяин дома посмотрел на Полундру заискивающе, ожидая комплиментов.

– Потрясающе, – сказал североморец, рассматривая роскошное сооружение под потолком. – Изумительно красиво. Это вы все на зарплату подполковника ФСБ выстроили?

Исрафилов нахмурился, на мгновение его взгляд принял враждебное, полное ненависти выражение. Но в следующий момент чекист быстро справился со своими эмоциями, снова мило улыбнулся и отвечал:

– Трудимся понемногу… Кто много работает, тот всегда имеет возможность жить хорошо. А кто бездельничает, живет в грязи, а мечтает о многом, тот, конечно, и завидует чьему-то достатку, и желает передела собственности… С такими мы боремся.

Полундра ничего не ответил, внимательно рассматривая стены гостиной. На одной из них, той, что напротив окон, были вбиты в стену мощные штыри. На этих штырях крепились великолепные чучела огромных рыбин, столь умело, мастерски изготовленные, что казались живыми, замершими, будто в аквариуме.

Полундра с удивлением разглядывал чучело морской лисицы, обитающей исключительно в водах Черного моря. Интересно, думал Полундра, как она попала сюда, на Каспий?

– Это ваши трофеи? – как бы между прочим поинтересовался североморец, кивая на висящих на стене мощных рыбин. – Подводной охотой занимаетесь в свободное от службы время?..

– Нет, куда там! – усмехнулся подполковник ФСБ. – У меня времени на рыбалку нет, все служба забирает…

– Купили, значит? – решил изобразить из себя недоумка Полундра.

– Ну, зачем купил? – возразил Исрафилов. – Подарок от тестя. Вон, смотри…

Он кивнул на висящий на соседней стене большой портрет, писанный масляными красками, который Полундра поначалу принял за безвкусное творение какого-то малоизвестного современного дешевого художника, которыми так любят украшать свои роскошные и дорогостоящие дома нынешние богатые люди. Однако теперь, внимательно приглядевшись к картине, Полундра сообразил, что тут нечто иное. Вполне профессионально, впрочем, без всякого намека на художественность, написанная картина изображала террасу большого деревенского дома, деревья пышного сада свисали своими ветвями прямо к окнам.

На переднем плане расположились на ступеньках террасы сухонькая старушка в белоснежном деревенском платке, высокий крупный старик с обветренным морщинистым лицом, одетый в тельняшку, и девушка, очевидно, их дочь. Замечательной красоты, правильное, типично южнорусское казачье лицо, пышная, несмотря на юный возраст, грудь, роскошные волосы, золотистыми водопадами ниспадающие на плечи. Полундра вдруг вспомнил, что один раз уже видел лицо этой женщины, немного повзрослевшее, вернее сказать, ставшее более зрелым, выразительным, но не потерявшее при этом своей красоты. Североморец уже видел эту женщину в служебном кабинете подполковника ФСБ Исрафилова. Это была его жена.

– Да, вот это моя Аннушка, – подтвердил Исрафилов, заглядывая в глаза старлею и пытаясь понять впечатление, которое произвел на гостя облик его супруги. – Это она с родителями.

– Еще до свадьбы? – осведомился Полундра.