Подземелья Лубянки

… Он приехал в Петроград прямо с фронта. Шел по слякотной мартовской столице и краем глаза ловил взгляды встречных прохожих. Гордо ему было – за свой бравый вид, за статную походку, за лихо закрученные кверху усы. За то, что он, командир 1-го Оренбургского казачьего полка, делегирован на Всероссийский казачий съезд.

А потом – пошло-поехало, замелькала жизнь, как шикарная фильма. Дни, месяцы летели с немыслимой быстротой; иной раз невозможно было понять, где сон, а где явь.

Председатель казачьего круга. Председатель Союза казачьих войск. Член Совета Республики. Член Учредительного собрания. Представитель Союза казачьих войск на переговорах глав Антанты в Париже. Участник заседаний Совета Министров, государственных совещаний. Думал ли Дутов, сидя в промозглых, липких окопах, до каких высот подымется. Что будет спорить с самим Керенским – хотя ни о каком Керенском там, в окопах, он и ведать не ведал.

В октябре 1917-го, сразу после корниловского мятежа, Дутов уезжает домой – в Оренбург. Встречали его казачки как героя: от вокзала пронесли на руках. Избрали Войсковым атаманом. Тут и Керенский подоспел. Облагодетельствовал – назначил уполномоченным по продовольствию в губернии, наделил правами министра. И то верно: Дутов – самый популярный в Оренбуржье политик. Нравится это Керенскому, не нравится, но выхода нет: приходится считаться.

А потом наступил октябрьский переворот. В первый же день, 25 октября, Ленин прислал ему телеграмму, требовал, подлюга, признать Советскую власть. Дуля с маслом!

Войсковой круг полностью со своим атаманом согласился. Большевиков в Оренбурге объявили вне закона. Ввели военное положение.

«Мы видим в сумраке очертания царизма, Вильгельма и его сторонников, – гневно бросал атаман в зал рубленые фразы. Говорил он хорошо – четко, красиво, смачно, и толпа от восторга возбужденно срывала с голов картузы и фуражки. – Ясно, определенно стоит перед нами провокаторская фигура Владимира Ленина. Россия умирает. Мы присутствуем при последнем ее вздохе».

Ой, рано радуешься, атаман. Не так проста Советская власть, не так легко ее задушить. Хоть и разоружил ты все революционные части – 32 тысячи человек… Хоть и разогнал Военно-революционный штаб… Хоть и арестовал членов Совета – всяких там большевичков и жидовствующих… Только стоит уже у ворот Красная гвардия, и кончаются у тебя патроны и снаряды…

В январе 1918-го Дутов покидает Оренбург. Словно загнанный волк, мечется он по станицам, дерет горло на казачьих сходах, агитирует против большевизма. Люди слушают его, внимают, верят.

В губернии вспыхивает мятеж. Но в апреле 1918-го красные подавляют его, однако схватить Дутова не могут: целым и невредимым он уходит из города в степи, чтобы в июле вернуться обратно. Летом казаки и мятежные белочехи отбивают Оренбург. И вновь – ненадолго.

Судьба Дутова предрешена. Порой, правда, кажется ему, что пружина начинает разворачиваться в обратную сторону, что победа уже близко – до нее можно даже дотронуться рукой – только все это обман. Иллюзия.

На каких только фронтах не воевала его Оренбургская армия – самая верная, самая надежная армия Верховного правителя Колчака[22]; сколько сражений не выигрывала – и все без толку. Белое движение обречено.

Дутов бежит из России в 20-м. Генерал-лейтенант. Походный атаман всех казачьих войск России. Самый популярный среди казаков человек.

Пепельница – бывшая шкатулка из какого-то барского дома – была уже набита окурками до краев, только Пятницкий этого не замечал. Начальник Верненского отделения Регистрода РВС Туркфронта судорожно расхаживал по кабинету, прикуривая одну папиросу от другой. Он всегда курил без передышки, когда нервничал. Потом, правда, просыпался среди ночи от кашля, захлебывался, хрипел, обещал сам себе, что навсегда бросит эту поганую привычку, но… наступал новый день, и вновь рука тянулась за папиросой.

Регистрационные отделения ведали военной закордонной разведкой. Никаких нервов на этой работе не хватит. Тем более, в Туркестане, где совсем рядом – рукой подать – китайская граница…

Подать-то подать, только коротки, оказываются у Пятницкого руки. Ничего не может он поделать с атаманом Дутовым – злейшим врагом Советской власти.

Который месяц нет от атамана житья. То поднимет восстание на приграничной территории. То разбросает листовки и подметные письма.

А совсем недавно, в ноябре, командир 1-го пограничного батальона Кирьянов, бывший офицер и дутовский агент, вместе со своими солдатами целиком захватил власть в городе Нарыне. Расстрелял всех коммунистов. Открыл границу с Китаем. Пошел на Пишпек и Токмак…