Подземка

Зато курсанты молодцы. Лука приказал — они делают. Да, может они и недовольны, но попыток в открытую пойти наперекор приказу не было. Снежке даже обидно стало. Почему курсанты верят своему командиру? Почему они понимают — правила экономии не для того, чтобы всем остальным было плохо? Они для всеобщего блага!

В общем, курсанты вели себя образцово-показательно, а вот студенты явили себя “во всей красе”. Огонь в них разочаровался.

Разумных было всего несколько человек. Ахлейн, Ксения, Шпрот и бюджетники. С остальными то и дело возникали проблемы. И чем дальше длился режим экономии, тем больше студентов поддерживали Саблезуба.

Лука по секрету сообщил Огню, что Саблезуб обещает студентам прежний, свободный от ограничений график. И ему многие верят. Потому что проще поверить чужим словам, чем включать собственные мозги.

Лука предложил особо буйных сажать в карцер. Но это был плохой выход, настолько плохой, что его провальность понимали все. Посади Саблезуба в такой напряжённый момент — остальные скажут, что Саблезуба засадили за его позицию, ведь фактически он ничего не сделал. А посади остальных… ну тогда вообще будет бунт.

Огонь нашёл выход, было дело. Он просто предложил студентам выбрать кого-нибудь другого из их числа, кто будет отвечать за существование базы и за порядок. За то, чтобы никто не замёрз, чтобы хватило воды и еды. Пусть даже Саблезуба, если так желает большинство. Вот прямо сейчас, немедленно, пусть кто-нибудь вызывается и занимается всем этим сам. Что мне от моего положения командира? — спросил их Огонь. Никакого прока. Только геморрой. Так что давайте-ка сами.

В тот раз никого, конечно, не предложили, Саблезуб пошёл на попятную. Понятное дело, он же не собирался работать на остальных и заботиться о них. Он хотел заботиться только о себе самом, и чтобы остальные работали на него.

Но случись такое собрание повторно… ещё вопрос, чем бы оно закончилось.

Снежка нехотя шла к столовой. Честное слово, иногда проще голодной остаться, чем наблюдать очередную склоку. Да и коридоры после включения экономии электроэнергии были тёмные и жуткие, и звуки в них распространялись, сильно меняясь. Нормальный голос становился зловещим шёпотом, а крик словно резал по ушам.

Или ей так казалось.

В этот раз, правда, повезло. Не успела она дойти до столовой, как ор прекратился. Так что внутри было уже тихо, она даже не смогла понять, кто с кем поцапался и из-за чего.

Должен был подойти Огонь, так что Снежка набрала еды на двоих. Сладкое в меню отсутствовало, его включали только два раза в неделю. Правда, оставались продукты на складе — сахар и повидло, но этого было недостаточно. Из-за сладкого скандалили почти так же часто, как из-за отсутствия горячей воды.

И всем было плевать, что Снежка и Огонь так же мылись в еле тёплой, стараясь выскочить из душа как можно быстрей, пока себе ничего не отморозили. И так же сидели без пирожных.

Она подошла к свободному столу и опустила поднос.

Сирена взвыла громко, сразу со всех сторон. Как живая, громогласная птица, что вырвалась на волю.

Снежка оторопела, а потом подумала — дежавю. Опять. Это случилось опять. Ей казалось, после того раза, при крушении, когда паника даже разогнала её медикаментозный дурман, после этого её мало чем можно испугать.

Оказалось, в этот раз всё точно так же. Паника — душная, бешено стучащая в виски — она была тут как тут.

Вырубился и без того бледный свет, над потолком включились красные аварийные лампы, неожиданно яркие, потому что были на автономном питании. В коридоре они светили не так ярко, и алые всполохи в темноте казались огнём, который внезапно охватил базу и из которого нет выхода.

Снежка не сразу поняла, что происходит. Вернее, она ещё долго не понимала, просто стояла на месте и смотрела в коридор, туда, куда побежал народ. И заметила, что все передвигаются как-то очень медленно, словно всех вдруг затормозил страх. Но так не должно было быть! Испуганные люди бегут как дикие животные от огня, на пределе своих возможностей, не заботясь ни о себе, ни о других.

Значит, им что-то мешает бежать.

Снежка медленно опустила глаза вниз, к полу.

Оттуда к коленям поднималась густая вязкая масса. Вместе с ней единым дуновением пришёл неприятный запах канализации.

* * *

Дрон вёл их по ровному прямому коридору, а потом в один миг пропал. Никто не успел заметить, куда. Впрочем, это было неважно, так как коридор всё ещё был один.

Вначале узкий, им пришлось идти друг за другом. Потом коридор раздался в стороны и стал гораздо шире. Тут и пару машин бы разминулись без труда. Они некоторое время шли рядом. Молчали, слышен был только скрип резиновых подошв на обуви, которую смастерил Димитр.

Где-то впереди забрезжил яркий свет.

— Теперь я первый. — Димитр поднял правую руку. — Вы позади.