Подземные воды

– К сожалению, я не вправе разглашать информацию о прежних владельцах. Такова политика нашей фирмы. Мы продаём дома, а не их историю. Это такой же товар, как, например, яблоко. Никто ведь не спрашивает, как и кто выращивал это яблоко, каким способом потом вёз и где хранил, прежде чем оно попало на прилавок. Согласен – сравнение странное, но нас так учат. Это не я придумал, – Валентин понял, что опять болтает лишнее и начал хлопать себя по пиджаку в поисках мобильника. – Но если это важно, мы сейчас можем позвонить директору…

Владислав задал этот вопрос не ради праздного любопытства. Он не был дураком. Неприятности начались, как только он положил глаз на этот домишко. Да и сам дом, вызывал в нём какую-то извращённую страсть, как холодное молодое тело на прозекторском столе, пробуждает вдруг пугающие сексуальные желания у студента-медика.

– Ну нет, так нет. Давайте поглядим на ваши бумажки, – улыбнулся Влад.

Когда все формальности были улажены, Валентин предложил подвезти Рокота до города. Особого желания опять трястись в электричке у Влада не было, поэтому он охотно согласился. Когда они отъезжали, Рокот бросил прощальный взгляд на свой новый дом. Рядом с прикрытой дверью на кособоком крыльце стояла рыжая девушка в белом платье. Лицо её больше не менялось и не пылало злостью. Оно выражало только глубокую печаль.

ГЛАВА 3

2019

1

Подошла к концу пора самоубийств. Только пошлые романтики до сих пор считают, что весна – это время дурашливой любви, наивных надежд, расцвета новой жизни, – пусть чисто технически в чём-то они и правы. Но человек, с трудом переживший апатичную промозглую зиму, ежедневно уверяющий себя, что стоит подождать ещё чуть-чуть и всё наладится, в один чудесный воскресный день просыпается не по вытрясающему душу писку будильника, а от птичьих трелей, врывающихся в комнату через приоткрытую форточку; от солнечных лучей, что золотыми тёплыми змеями лениво ползут по его лицу. Он подходит к окну. С высоты седьмого этажа видит зелёную траву, хохочущую детвору, носящуюся по игровой площадке, совсем рядом над головой ядовито-синее небо и понимает – весна давно пришла, всё цветёт и пахнет, но его личная тоска зазубренными крючками царапающая рёбра, никуда не делась. Проблемы, лежащие на груди тяжким грузом, мешающие глубоко вдохнуть прохладный сладкий весенний воздух, вдруг становятся ещё тяжелее, тянут к земле, угрожая переломить и так согбенный позвоночник. Внутренний серый мир, начинает казаться отчаянно чёрным на фоне окружающего великолепия и буйства красок. И из этой черноты в голову паразитическим червём заползает зудящая мысль: «сколько ещё ждать чуда? Да и стоит ли?» Большинство заставит этого червячка заткнуться, но кто-то… недолго раздумывая, распахнёт окно и встанет на подоконник.

Рокота же этой весной кроме жуткой аллергии на пыльцу беспокоило только одно – успеют ли рабочие к концу мая отремонтировать и достроить его новую берлогу. Фронт работ был огромен. Наёмной бригаде из полудюжины уроженцев Узбекистана пришлось сильно попотеть, но Влад и платил не мало. Почти каждую неделю он мотался в деревню, осматривал свои скромные владения и подстёгивал строителей, когда резким громким словом, если те выбивались из графика, а когда небольшим бонусом в виде ящика хорошего пива.

Строители и сами стремились скорей закончить ремонт, но вовсе не из-за горящих сроков или обещанных премиальных. Находясь в этом доме, они постоянно чувствовали привкус страха, тошнотворной горькой плёнкой оседающего на гортани. Кто-то говорил, что видел мельком чьё-то бледное лицо, заглядывающее в окно с улицы, кто-то слышал тихие шаги, раздающиеся с пустого второго этажа, кто-то ощущал непонятную враждебность, висящую в воздухе, а кто-то жаловался на неприятный запах, будто где-то в доме сдохла крыса. Поначалу строители нервно посмеивались друг над другом – мало ли что могло померещиться в старом прогнившем доме, в котором много лет жили лишь сквозняки, да жуки-древоточцы, но после инцидента со свалившимся с крыши молодым узбеком, продолжение ремонта встало под угрозу.

Чернявый кровельщик, запинаясь и путая окончания в словах, с жаром уверял, что его столкнули, грубо пихнули в спину, а за мгновение до падения он увидел выросшую перед ним тень, хотя в это время на крыше кроме него никого не было. Беднягу отправили в больницу с переломом ключицы, а остальные работяги начали шептаться по углам и боязливо озираться при каждом шорохе. Бригадир – смуглый кудрявый южанин с орлиным носом, не уступающий по нраву надсмотрщикам за рабами, строящими пирамиды – будто кнутом хлестал ёмкими ядрёными фразами своих пугливых подчинённых, и именно благодаря его крепкой руке, они не разбежались со стройки, как тараканы от репеллента.