Поджигатель

— Помнишь, как на брифингах психолог втирала нам, что ему от тридцати семи до сорока пяти лет, что он живет один и скорее всего в прошлом уже совершал преступления, связанные с насилием? Так вот, дамочка немного ошиблась.

— Кто он?

Я затаив дыхание слушала про Размига Сельваджи.

— Мать его обожает. Говорит, он не мог совершить ничего плохого. По словам его сестры, она разрешала ему делать все, что он хочет.

— Но каким образом он ухитрялся скрывать это от родных? — удивленно спросила я.

— Размиг жил практически в отдельной квартире, переделанном чердаке. Остальным членам семьи подниматься туда не разрешалось. Он был полностью предоставлен себе. Родители с утра до ночи вкалывали в ресторане, а сестры не следили, где он и чем занимается. Разумеется, скутер был служебным, и ему даже не приходилось оплачивать бензин.

— Все условия для выездных убийств.

— Вот именно. А пиццу он использовал в качестве приманки. Лучший способ расположить к себе девушку — угостить ее чем-нибудь вкусным. Неудивительно, что жертвы останавливались и вступали с ним в разговор.

— Он признался?

— У него не было выхода, — прямо ответил Роб. — Во время обыска в его доме нашли ювелирные украшения, совпадающие с пропавшими вещами жертв, не говоря уж об окровавленном молотке.

— Все, что мы искали.

— Точно. Даже его адвокат не нашлась что сказать, когда на стол в комнате для допросов выложили фотографии найденных улик. Размига приперли к стенке, и он сознался.

Мысли метались у меня в голове как бешеные.

— Он признался во всех убийствах? Как насчет Ребекки Хауорт?

Роб с усмешкой откинулся на спинку стула.

— Я вижу, твои мозги не пострадали. Нет, он не признался в убийстве Ребекки. У него есть алиби. В день ее смерти кузина Размига выходила замуж, и он весь вечер и всю ночь гулял на свадьбе. Есть видеозапись. Во-первых, к девяти часам он здорово нализался, а во-вторых, свадьба проходила в Хартфордшире. Чтобы убить Ребекку, ему надо было совершить телепортацию и чудесным образом протрезветь.

— Так я и думала.

— Его взбесило, что кто-то позаимствовал его «почерк». Ему не терпелось сообщить, что это не он.

Мне по-прежнему не давал покоя возраст убийцы.

— Неужели ему действительно только двадцать четыре года?

— Да. И у него никогда не было девушки. — Роб нагнулся и достал из заднего кармана джинсов цветную фотографию. — Это полицейский снимок арестанта. Вот он, Размиг.

Фотография запечатлела крупным планом молодого человека с бычьей шеей, нежными скорбными карими глазами и вялыми влажными губами, ярко-красными, как у ребенка. Короткие черные волосы; челка длиной в дюйм, смазанная гелем и зачесанная на низкий лоб, длинный узкий нос. Далеко не красавец, но и не урод. Правда, в его внешности будто чего-то недоставало. Он выглядел слишком подавленным. Впрочем, когда тебя арестовывают по подозрению в четырех убийствах, трудно сохранить присутствие духа.

— В свободное время он ходил в качалку, — заметил Роб, потянувшись за снимком. — Вот почему у него такая шея. Видела бы ты его ручищи!

Меня больше интересовали руки Роба. Когда он забирал у меня фотографию, рукав его рубашки задрался, и я увидела бинты от запястья до локтя.

— Что с тобой стряслось?

Он поморщился.

— Ничего страшного. Медики перестарались, накладывая повязку.

— Что ты с собой сделал?

— Помнишь, в ту ночь у меня не работала рация? И когда ты испортила Размигу приятную вечеринку, я не слышал, как ты нажала на красную кнопку. Только увидел Сэма, который пронесся мимо меня на сверхзвуковой скорости, переваливаясь и пыхтя как паровоз. Он бежал к воротам в парк, и я перемахнул через ограду, чтобы подойти с другой стороны.

— Ой, ты ободрал руку об ограду?

Роб покачал головой.

— Нет, слушай дальше. Я бежал в темноте, стараясь не слишком шуметь и глядя по сторонам. Наконец увидел тебя. Ты лежала на земле, а над тобой стоял парень в мотоциклетных кожаных штанах. Ты, естественно, сжалась в комок. Я сиганул через лужайку и набросился на него, но опоздал — он уже успел ударить тебя сапогом в лицо. Прости.

Я слабо махнула рукой.

— Это самая меньшая из моих неприятностей. Кажется, сегодня мое личико выглядит вполне симпатично.

— Ммм, — промычал он. — Ты давно не смотрела на себя в зеркало? И правильно, лучше не надо.

— Ты так и не рассказал, что случилось с твоей рукой, — напомнила я.

— Да, так вот. До того как подоспели полицейские, мне пришлось помахать кулаками. Если честно, я был взбешен. Кейти выглядела совсем плохо, а ты лежала там… — Он осекся и покачал головой. — Я думал, что опоздал.

— Бедный Роб!

— Ладно, хватит меня жалеть! В общем, пока я дрался с Размигом, он меня укусил. — В тоне Роба слышалось крайнее отвращение, и я невольно расхохоталась. — Рад, что насмешил тебя.

Я потянулась, чувствуя, как энергия слабо, по каплям, возвращается в мое тело.

— Спасибо, что спас меня.