Поэмы 21-го века

И этим смогли меня победить.

– Вот это нормально, пока я доволен,

Но всё же тобой я обеспокоен,

Ведь только ты станешь внедряться ко мне,

Как, вдруг «защебечешь» по старой волне.

Она еле-еле к саням приползла,

Ничего не сказала, на них заползла.

Тревога в сознании его поселилась,

Но он промолчал, сердце билось.

Её привезли, отпарили в бане

И спать уложили в тепло, а не в сани.

Юляша полезла на дерево чтоб

Добычу «спалить» в бинокль, и вот

Увидела много чего в сторонах,

Запомнив вблизи, рассказала, в бегах.

Пешком на охоту пошли втроём они:

Юляша, Анюта, своя, охотник с «Узи».

– Там – зайцы, там – волки, а там – кабаны,

А рядом медведя я видела три.

– Пошли к кабанам, а там и медведя,

Быть может, возьмём мы его за вередя.

У каждого был теперь автомат,

От этого каждый всегда уж был рад.

Они подстрелили тогда кабана,

Медведя они зацепили слегка,

Потом уж добили его с далека,

А рядом, внизу, текла вся река.

Пока Юля мясо срезала с «клыка»,

Философ пошёл за медведем туда,

Анюта пошла за верным лосём,

Всего лишь за ним, ведь он стал отцом.

Его олениха вчера родила,

Об этом узнали, лишь только, сутра.

А вечером мяса было полно,

Давно уж не ели люди его.

А дальше «по маслу» всё вновь потекло

И с новой женой шла любовь на все сто.

Ей девушки все нюансы сказали

И о любви не умолчали.

Она всё поняла, но всё удивлялась,

И всё же перечить она не пыталась;

Любила всех жён и мужа, конечно,

И вот один год показался ей – вечность.

На нычку, в мыслях домой-то хотела,

Надежда у ней потихонечку тлела,

Надежда её до конца догорала,

Но не догорела, не много осталось.

Летом построили животным сарай,

Ведь их стало больше, – сена давай.

Рвали траву им на зиму руками,

Летом пасли, охраняя сами.

Вот сладость у них уже появилась,

И ягоды рвали, и олениха доилась.

Услали полы, они шкурами, все

И даже прибили их на стене.

Дрова собирали, на охоту ходили,

Других самолётов в небе «ловили».

И даже весной той одной

Не умер ни кто – не был больной.

А следующая весна когда наступила –

Так сразу троих она зацепила –

Болезнь их свалила, они задрожали, –

И Анна, вдруг, вспомнила о мед «канжали».

– «Канжал» это новый такой аппарат,

Он нужен для того – чем больной, чтоб узнать.

Кровь берёшь, – он её проверяет

И кто, чем болеет, определяет.

Пошли к самолёту, – нашли всё, что нужно,

Там было лекарство в ампулах, дружно.

Ну в общем «спалили» болезнь – это вирус,

Какой-то неизвестный «канжалу» был вирус,

Но всё же примерный препарат, – чтоб лечить

«Канжал» всё же смог определить. –

Дозняк прокололи – жён оздоровили

И к смерти опять никого не пустили.

Всем радостно было и весело тоже,

Они удовлетворения прилив ещё захотели, всё же.

И за пролактином погнались вовсю,

Любя на постели, из шкур, всю семью.

И вновь, как всегда, друг дружку лизали,

При этом, лизать не уставали.

А мужа «инструмент» не успевал отдыхать,

Потому «она» не успевала омолаживаться.

Философ попозже детей захотел

И стал соблюдать в оргазмах предел.

«Она» почти сразу омолодилась

И через год, их уже больше свилось.

Жена, почти каждая родила

Первенцев – дочек, – вот так вот смогла.

А Анна, что старше, – родить не смогла, –

Пока, что была не беременная.

Моральная рамка её не пускала

Смериться с таким вот, жизни, началом.

Она потихоньку, совсем незаметно,

Втирала жёнам о том, как там тщетно,

О мире, где много людей проживает

Рассказывала – все вспоминают.

Она «рисовала картины» красиво

И всех, соблазняя идти, где «картины».

И вот по весне, когда здесь – уж 7 лет,

С момента, когда кругом стал только снег,

И всем молодым жёнам семьи

По 14-ть лет стало им,

2019-ый год уже был,

Анне уж стало – 31-н.

Анна собралась со всей силой воли

И всем рассказала о решении воли:

– Я твёрдо решила, меня извините

И в дальний путь меня отпустите,

Домой в мир людей я очень хочу,

Хоть вас, всё равно, любить я хочу.

А лучше – пойдёмте со мной и дойдём.

Я вам обещаю – мы счастья найдём.

– Я здесь счастлив очень – удовлетворён,

Душою и телом я здесь наслаждён.

А ты бери и иди, насильно не будешь счастлива ты,

А также, любая, кто хочет идти –

Берите, что нужно – и будьте в пути.

Подумав, девчонки не все захотели

И «песню» уж Анину «хором» «запели»:

– Мне интересно, я с нею пойду,

Хоть приключений себе поищу.

И Оля Юлю тут, вновь, поддержала:

– Я чувствую мне чего-то тут мало.

– А я здесь останусь, – сказала Анюта, –

Я мужа люблю, и любить буду тута.

– Я, всё же, пойду, – промолвила Люда, –

Быть может, найду чего-нибудь, будет.

И Катя тоже уйти захотела,

Но Анне теперь свою «песню» «пропела»:

– Ты мне обещаешь, что там будет лучше?

Что ты отвечаешь за всё, как здесь муж наш?

– Да, я отвечаю, сама я добьюся

И с вами, в том обществе я поселюся.

Они все собрались, со всеми простились,

Детей взять с собою не умудрились.

Философ на санях их отвёз далеко,

Аж, до далёкой высокой горы.

Ночь с ним он там ночевал,

Наутро на санях обратно помчал.

С биноклем он ехал, – высматривал дичь

И подстрелил он пару птиц,

Затем – кабана, чуть позже – второго,

Запасся он мясом, прям, как в берлогу.

Когда он прощался с теми, кто уходили,