Поездка в Америку

Лес еще не проснулся, он, как все вокруг, исчез в тумане. Вдруг где — то раздался шорох, стая оленей двигалась медленно, величаво, они дошли до лестницы, сорвали с куста последние зеленые листья, и встретившись взглядом с Анитой, прошли мимо. Она сидела неподвижно, чтобы не напугать их, не лишить величия, чтобы они не разбежались как трусливые зайцы.

Тишину леса прервали птицы, они просыпались и рассказывали друг другу о снах, приснившихся этой ночью. С самого высокого дерева падали на землю уходящие из жизни бордовые листья. Вдруг птицы замолкли, серый цвет неба нагонял на них страх.

Старое высохшее дерево возле балкона в глубокой задумчивости смотрело на растущие рядом крепкие молодые деревья, как друг за другом с их веток падали листья, как только ветер начинал их трясти, и они все больше оголялись.

«Теперь они узнают, каково терять красоту, наконец — то поймут меня», — говорил мрачный вид дерева. Оно было таким старым, что даже не помнило, когда в последний раз на его ветках росли сочные листья, и если до сих пор не развалилось, то только потому, что ветер его жалел, обходил стороной, чтобы не дай Бог оно не упало от малейшего дуновения.

Осенний ветер, холодный, безжалостный, мчался по лесу, и падали желтые листья, оставив позади короткую жизнь.

Оранжевые птицы медленно бродили под деревьями, останавливались то у одной лужи, то у другой, сделав глоток, отходили в сторону и удивленно смотрели вокруг, стараясь разглядеть в тумане исчезнувшую жизнь.

Заблудившийся олененок остановился возле куста с желтыми листьями, жалобным голосом несколько раз позвал родителей, не дождавшись ответа, убежал в лес.

На этом кусте листья приходили в жизнь и уходили из жизни желтыми, должно быть, потому, что хотели подольше остаться в памяти людей, потом цвет меняли на зеленый, и только осенью снова желтели.

Но осенний желтый цвет отличался от того ярко лимонного цвета, когда они появлялись на кустах, он терял яркость, становился каким — то нездоровым, чувствовался скорый конец. Холодный дождь, все еще помня, с какой любовью поливал их летом, оплакивал их смерть, когда безразличный ко всему ветер уносил листья далеко от родного куста, бросал на мокрую землю, будто еще весной не было никого, кто бы ни восхищался ярко — лимонным цветом листьев.

Дикие гуси пролетели высоко над лесом, и вдруг, запутавшись в белом густом тумане, в панике закричали.

Пожалев то ли диких гусей, то ли Аниту, сидевшую на зеленом стуле, ветер поднялся с такой силой, что прогнал туман, и лес наполнился светом.

Анита сразу посмотрела на высокое дерево с левой стороны леса, еще вчера оно гордилось золотистой листвой, теперь было наказано ветром за высокомерие. Растерянно смотрело вниз, на свою недавнюю гордость, на золотистые листья, плавающие в луже. Бедное дерево оплакивало былую красоту каплями дождя, оставшимися на ветках, роняя их друг за другом.

Под едва проснувшимся туманным небом стая синих птиц вылетела из леса в сторону города, словно хотела проверить, чего это не спится людям в такой ранний час, откуда раздается обезумевший свист поезда, не дающий им спать.

Осенний ветер продолжал безжалостно трясти деревья с легкостью пуха, сорвал отжившие короткую жизнь листья, покрывая землю золотом. Одни листья кружились в воздухе, другие лежали на земле, на балконе. Самый красивый темно — красный лист, который еще недавно сиял под лучами солнца на высоком дереве, упал на землю. Прохладное осеннее утро стало концом его недолгой, но красивой жизни. Тишина поглотила весь лес, только ветер свистел, срывая с деревьев оставшиеся листья. Темные тучи снова появились и еще больше закрыли собой холодное небо, давая знать, что отныне они хозяева неба и им решать, кого и насколько пускать в свои владения.

Наконец, ветер успокоился, гордясь тем, что показал свою силу деревьям. До смерти перепуганные птицы стали жаловаться на его бессердечие, наполнив лес своими нежными голосами.

Прибежали две голодные белки, Анита вынесла им хлеб, белки схватили его, вернулись в лес, откуда — то появились такие же голодные белки, между ними завязалась драка. Они прыгали с ветки на ветку, отнимали хлеб друг у друга, разбрасывая куски мякиша по земле.

Прилетела синяя птица, схватила кусок хлеба, отлетела к ближайшей ветке, тут же его склевала и громко закричала, зовя друзей на завтрак, на крошки, разбросанные под деревьями.

Анита молча наблюдала за всем, что происходило вокруг. Если бы Грэг пришел к ней в этот момент или хотя бы написал несколько слов, пусть даже не о любви, как прежде, а хотя бы об осеннем дожде, о дереве с широкими листьями перед его домом, которые падают как и тогда, когда он обещал всегда ее любить. Если бы только он написал ей несколько слов, то тоска исчезла бы из ее сердца, но в ее жизнь он больше не вернулся ни в качестве возлюбленного, ни в качестве знакомого.

С уходом Грэга ее красивая мечта о большой любви умирала долго и мучительно.