Поездка за город

Совет выглядел разумно, однако с какой целью мы готовились и отправлялись сюда, уделив этому столько сил и внимания? Уж ему-то всё равно было, куда ехать: наверняка не один подобный адресок имелся в тайной записной книжке, которую следовало скрывать от родственников, близких и друзей, периодически обращаясь к ней и заполняя новые строчки и пункты новыми именами и адресами – чему очень многие могли лишь позавидовать. Совсем не так вольготно чувствовал себя я: в отличие от Алика, постоянно нацеленного и настроенного во вполне определённом направлении – что ощущалось всеми и находило вполне адекватный ответ – я не имел такой предрасположенности и встречал намного меньший отклик. Так что относительная неудача – только что пережитая – требовала обязательной компенсации, тем более что ресурсы и резервы вполне позволяли рассчитывать на это: наших денежных запасов могло хватить и на ресторан, и на долгую гулянку где-нибудь в приватной обстановке, и – в самом уж крайнем случае – на покупку краткой и недолговечной любви, до чего желательно всё же было не доводить дело: в этом мы не видели доблести и не собирались опускаться до того, что определялось только количеством красивых пёстрых бумажек. Совсем необязательно для этого надо было ехать в такую даль, ведь все мы – и в первую очередь Алик – знали места скопления и самые интересные и значимые дислокации, которые тому же Алику – по заявкам свыше – приходилось даже посещать: исключительно по служебной надобности. Разве стал бы директор стройки – наш общий руководитель – столь ценимым наверху без постоянных знаков внимания и уважения, преподносимых в разнообразнейших формах – вплоть до выездов на природу или совместных омовений в достаточно привилегированных заведениях? И какое же из подобных мероприятий обходилось без надёжной женской опоры и поддержки, которую – в достаточных формах и количествах – приходилось обеспечивать именно моему другу и попутчику, ставшему одновременно специалистом и по этой части. Директор давал ему заявку и выделял определённую сумму: и уже делом Алика было потратить её с умом и толком, не забыв при этом и себя тоже, обеспечив важным шишкам сверху вполне надёжный и комфортный досуг. Он уже знал вкусы и пристрастия традиционно обхаживаемых директором любителей халявы: склонность одного к высоким полным блондинкам или любовь другого к худеньким стройным брюнеткам в сочетании с общим стремлением хорошо выпить и закусить ложилась тяжким грузом на его плечи, вполне справлявшиеся с ответственными поручениями, от которых в значительной степени зависела судьба строительства и все мы тоже: после соответствующего мероприятия возобновлялось или даже увеличивалось финансирование объекта, вместо ржавого завалявшегося где-то на складе оборудования местного производства мы получали импорт – рационально позже используемый – а зарплата приходила вовремя и без задержек. Не знаю, выдавалась ли ему премия по итогам очередного банного консилиума: безусловно, он не стал бы отказываться от любого поощрения своих деликатных усилий, но без сомнения он тоже не оставался внакладе, выторговывая себе у постоянных контрагентов скидки и преференции. Вряд ли он сам стал бы пользоваться услугами тех же партнёрш: слишком велика была опасность, что информация просочится и доберётся в конце концов до родных и близких, о последствиях чего несложно было догадаться. Едва ли жена Алика знала о деликатной стороне его служебных обязанностей: лишняя огласка вряд ли подняла бы его авторитет в глазах соседей и родственников, которые могли изменить отношение в значительно худшую сторону; обидное прозвище “сводник” наверняка прилипло бы к моему другу и попутчику, надолго запятнав вполне безгрешную – по нынешним временам – судьбу и биографию: Алик ведь не угонял машины и не чистил квартиры, не обкладывал никого данью и даже не торговал наркотиками – нет! – он лишь честно и добросовестно выполнял служебный долг, подразумевавший иногда – время от времени – доставку девушек не самого строгого поведения по нужному адресу, а также их своевременное сопровождение в обратном направлении. Самого же Алика – разумеется – на подобные мероприятия не допускали: большим солидным людям – наверняка отягчённым жёнами и детьми – ни к чему были лишние свидетели и соглядатаи, со всеми же делами они справлялись сами и без посторонней помощи. Он даже пару раз обижался, когда в грубой форме ему давали понять – кто есть кто – однако вряд ли имело смысл обижаться по-настоящему и с далеко идущими последствиями. Совсем даже неплохо вознаграждалась столь ответственная работа, и на директора строительства он абсолютно не держал зла, считая его современным достаточно деловым человеком, вынужденным для достижения цели пользоваться полным арсеналом не запрещённых законами средств. Безусловно, так оно и было, а если по ходу действия директор и сам получал нечто, прикладываясь к тайным плодам и истокам, то ведь он был руководителем

, то есть человеком, стоящим выше каких-то ограничений и запретов: во всяком случае никто не возражал против такого подхода, считаясь со сложившейся реальностью: именно так решались все более-менее значимые вопросы, и не ему было менять традиции.