Поэзия Африки

Но вчера….Ты даже сумел позабыть, что кожа моя черна!Вчера…Вчера, потому что «родине» грозила беда,и ты собирал солдати кричал:— За свободу умрем! —Вчера, потому что в боюсмешалась кровь твоя и моя —черного красная кровь и белого красная кровь,вчера, потому что я был бойцом,отваги и верностиобразцом,вспомни, мы побратались с тобой,и ты не скупился на лесть:

негр — самый лучший друг,негр — непревзойденный герой!..А сегодня…Сегодня, когда я сам свободу выпустил из тюрьмы,ты сразу вспомнил, что я — антипод,и снова я — выкормыш обезьян,пожиратель кузнечиков и саранчи,снова я — черная мразь,дикарь, которому клетка нужна,а не свобода…

Честные, прекрасные стихи! Помимо талантливости их автора, стихи эти свидетельствуют еще и о том, что Рэй Отра очень точно понимает законы политических взаимоотношений в капиталистическом обществе. Понимает и отвергает идеологию империализма. Слово «родина» он поставил в кавычки. И действительно, это была не его родина. Это была родина его угнетателей. Его убийц.

Но не зря стихотворение Рэй Отра названо «Я — человек!» И не зря эта тема — я — человек! — ощущается во многих стихах африканских поэтов. Они не хотят, не желают, чтобы слово «родина» ставилось в кавычки. Африка выходит на бой за свою свободу!..

Сначала — это почти неосознанный ритм, какой-то неведомый подземный гул. Сначала — только глухая интонация страдания, только шорох шагов:

На дальних дорогахТолпы народа,Толпы народа,

Толпы народа…

Заклинание слышится в этом повторе. И еще непонятно, как сам автор относится к тому, что он видит и слышит. Но — с каждой повторной фразой, с каждой повторной строкой крепчает голос, горячеет, будто приближаясь к нам:

…Толпы народа,Изгнанного отовсюду,На дальних дорогах.До самого горизонта…И снова на дальних дорогахШагают люди,Бессильно повесив руки…Зарево,танцы,тамтамы,ритмы…

Я читаю эти строки и чувствую сердцем, как нервно дрожит земля от шагов миллионов людей. Они идут — грозные, большие, — и уже никто и ничто не сможет остановить, не сможет замедлить этот трагический поток:

Ритмы в свете,Ритмы в цвете,

Ритмы в звуке,Ритмы в движенье,Ритмы в шагах окровавленных ног,Ритмы в крови, текущей из-под ногтей,И все это ритмы…Ритмы…О, голоса истерзанной Африки!

(Агостиньо Нето)

Последняя строчка — будто последний миллиметр бикфордова шнура. Дальше — взрыв!..

Дальше — бой. Дальше — стиснутые зубы и бессонные ночи. И — солнечная одержимость восставших, и — пьянящая бравада взявшихся за оружие людей.

…Мы погибнем на поле боя,Мы не примем позорной жизни,Наши ружья погибнут с нами,Наши копья погибнут с нами, —Мы погибнем на поле боя!..

(Кофи Авунор)

Описание самого боя дано расплывчато. Оно не слишком сфокусировано. Это — не какой-то конкретный бой у конкретной деревни. Это — общий, а вернее — всеобщий бой. Бой не на жизнь, а на смерть!..

И когда я читаю строчку: «Винтовки белых палят…», то вдруг понимаю, что когда-то и мой дед произносил эту фразу. «Винтовки белых…» Я понимаю, что в этом словосочетании главное уже не цвет кожи, а цвет идеи. «Белые» здесь, в этой строке, удивительно точно совпадают с нашими российскими «белыми». Своей жестокостью совпадают и своей обреченностью…

И мне вспоминается даже песня похожая: «Смело мы в бой пойдем за власть Советов. И, как один, умрем в борьбе за это!..»

В борьбе за это…

У восставшей Африки перед глазами и перед сердцем был гигантский пример нашей Революции.

Если бы тыЭдельвейсом была,Я залез бы на горную кручу,Чтобы тебя сорвать.Если бы тыБыла растеньем морским,Погрузился бы яВ зеленую бездну,Чтобы тебяСо дна морского достать.