Поэзия и поэтика города

Наряду с этим, в поэзии Венцловы обозначены огромные пространства: «бетонка до горизонта себя простерла…»; «вторит чертам твоим материк…»[396]. Поэт мерит расстояния материками, океанами, он трагически затерян в мире этой огромности, но его свобода становится силой, позволяющей преодолевать эти немыслимые пространства.

Потому, наверное, и Вильнюс, любимый город, в поэзии Венцловы часто связан с морем, расширяясь и включая, вбирая тем самым локус балтийского порта Клайпеды, где поэт родился. Наиболее заметно это в стихотворении «Odė miestui» («Ода городу», 1974), в котором обнаруживаются смысловые переклички с более ранним стихотворением «Клайпедский канал. Рисунок» («Klaipėdos kanalas. Piešinys»). Несомненно, здесь присутствует и аспект символики моря как «края земли, преддверия иного мира», как определяет эту тему Венцлова-исследователь в одной из статей[397]. Пространство города расширяется до всей Литвы, «скромной приморской страны» (как назвал ее Бродский); или даже дальше — до ощущения связи с тем, что «už jūrų, marių» («за морями»). Поэтому страна или город напоминают остров, плывущий в бурном море, или корабль во власти всех ветров — образ, восходящий к Горацию (на что указал и сам автор), к Овидию, к образам Мандельштама и Пушкина. (Стихотворение цитируется с небольшим сокращением.)

Не смогу, но утрачу,погашу, как фитильк переулкам в придачуэту башню и шпиль,это море и сушу,и в песчинках смолу,Если дышит, и душуудержать не смогу.Шаг непрочным настилом,Шаг — и осыпь. Темны

а погашенным тиромЗаверенья волны.Как во время ковчегаНад глубинами водНи души, ни ночлега —Аквилон или Нот.И над хлябью и твердьюВ едкой соли огниКристаллической смертьюПроплывают. ОдниФонари да машины,Да впотьмах, где река,Сонных сосен вершины

Шевельнутся слегка.…Я сомкну свои векиЧтоб с изнанки твой светСохранился навеки.Ты со мной или нет?Станем тленом и тенью,Но покуда не тленЭтих парков терпенье,Тяготение стен.… Отраженным эфиромВспыхнет луч в сторонеУспокоишься с миромВоцаришься ль во мне?

Смерть привычней и чище.Запивая вину,Воздух твой уходящийНапоследок глотну.Что там? Горы отвесно,Дождь стеною пошел?Да хранит тебя еслиНе Господь, так Эол.(Перевод Владимира Гандельсмана)[398]Odė miestuiNegalėsiu netekti,Bet neteksiu tavęs,Užgesinsiu lyg dagtį

Akmeningas gatves,Baltą varpinę, smėlį,Aptaškytą derva,Gal ir savąją sielą,Jeigu siela gyva.Čia po kojom suyraNetvarus grindinys.Už neapšviesto tiro —Tamsiabalsė vilnis,Neaprėpiamas plotasIr nuo tvano dienųAkvilonas ir NotasVirš gilių vandenų.