ПоэZия русского лета

В город пришла война.В город ложатся мины.В городе разорвало водопровод,и течёт вода мутным потоком длинным,и людская кровь, с ней смешиваясь, течёт.А Серёга – не воин и не герой.Серёга – обычный парень.Просто делает свою работу, чинит водопровод.Под обстрелом, под жарким и душным паром.И вода, смешавшись с кровью, фонтаном бьёт.И конечно, одна из минстановится для него последней.И Серёга встаёт, отряхиваясь от крови,и идёт, и сияние у него по следу,и от осколка дырочка у брови.

И Серёга приходит в рай – а куда ещё?Тень с земли силуэт у него чернит.И говорит он: «Господи, у тебя тут течёт,кровавый дождь отсюда течёт,давай попробую починить».

«Ты десять тысяч убила и десять спасла…»

Ты десять тысяч убила и десять спасла,Так мне сказал человек, которого я люблю.Вот такая хреновая арифметика, такой блюз.Такие дела.Это, собственно, почему?Потому что я решила: я спускаюсь во тьму,Как Персефона в Аид.Болит.Потому что я сказала: я на войне.

Не где-нибудь рядом.И я бежала в подвал под «Градом»,И комроты вёз меня, пистолет направивТуда, откуда смерть приходит без правил.Да, на войне.Я на войне.Ни к чему отпираться мне.Это я пускала ракеты по Харькову.Это я лежала под бэхой, пыль отхаркивая.Я, нежная, любовная, рыжая.Это я почему-то совсем неуместно выжила.Где я соврала?Считай, что нигде.Красное солнце лежит на чёрной воде.Это я не вернулась

В беспорядок московских улиц,Это я застрелена под Донецком,Это я лежу под Камышевахой,Это я хочу говорить, но не с кем,Это я узнала пределы страха.Это я засыпана в землю, и никто меня не назвал.«Грады» бьют на выход, пора в подвал.Подарил апельсин мне Сашка Урал.Я не знаю, откуда он взял его на войне,Я не знаю, почему – мне,Но вот он лежит, оранжевый —Завораживает.

«А всё-таки начнётся посевная…»

А всё-таки начнётся посевная,За танками поедут трактора,

И мы, возможно, доживём до маяИ выйдем со двора.Фуфайку зимнюю повесивши на гвоздик,Пойдём в чём были в мае под дождём.И может быть, зайдём к соседям в гостиИ беленькой нальём.Они лежат – хохол, москаль, еврейВ одной воронке, с подписью «Здесь люди».И залпы постсоветских батарей —Последние салюты.И Боже мой, никто не виноват,И завтра принесут гуманитарку.И старый друг отложит автоматИ на письмо приклеит марку.

«Схерали, говорит, они герои…»