Читаем Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений полностью

В сознании и в чувствахВ нем много моего,И всё в моем искусствеПонятно для него.Родная, не чужая,Душа близка с душой, –Он довоображаетПридуманное мной.Так в строй моих созданийВползает, как змея,Боль творческих дерзанийЧитательского «Я».Но где такой читатель,Соратник, верный друг?С какой бы это статиОн появился вдруг?Не смех, не горький юмор —Отчаяния стон…Возможно, уже умер
Иль не родился он.

НЕПРЕДВИДЕННОЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО

Идут в искусство массыЛюбой страны и расы.Идет за ратью рать,Чтоб жизнь отображать.Для живописной блажиПовсюду есть пейзажи,А скульпторам в уделДаны извивы тел.И только у поэтовКонкретных нет предметов,Их творческая прытьДолжна в созвучьях жить.Не нужен здесь анализ,Чтоб люди не пугались,Но всё ж напомним им:Талант необходим.

СКРОМНОСТЬ

О звукосмысле размышляя,
Вникая в глубину и сутьЧириканья, мычанья, лая,Воссоздаю свой стихопуть.Но тут же совесть грубо, смелоНапоминает мне опять:«Брось заниматься грязным делом,Давай углями торговать.Оставь сей труд научным силам,Они тебе ни сват, ни брат…Куда уж нам с конкретным рыломЛезть в отвлеченный звукоряд».

ЛОПУХИ

Стихам, что у забораРодились среди сораЧерез союз раздора,Через словечко «но»Судьбою суждено,Грамматикой даноНезыблемое право,
Словесности во славу,Быть многим не по нраву.

ЧЕРНЫЙ ЖЕМЧУГ

Навозну кучу разрывая,Бодлер нашел жемчужное зерно,В нем злобы прелесть неземная.В поэзию оно вошло давно,Гордыней разум отравляя.Под тусклым блеском дьявольских сетейЖемчужный мир красив и страшен.В беспомощном безумии затейЗаражены искусства нашиЧесоткой вожделений и страстей.

НА УЩЕРБЕ

Изношенность словесных тканейИ плесень песенных затейНе украшают наших днейТщетой беспомощных дерзаний.Где ж воплощенная мечта,Что в вечность проросла из тлена,
Косноязычье Демосфена,Бетховенская глухота?..

СМУТА

В болоте или на мелиИскусство чахло час от часу.Заветные пути к ПарнасуЧертополохом поросли.Но вот нежданно, безобразно,Раскачиваясь вкривь и вкось,Всё сдвинулось и понеслось,Безмерности справляя праздник.Провозглашая на ходуСтихов бесформенных кипенье,Традиций разбивают звенья,На крест эстетику ведут.От нас отторгнуты отнынеПоэзии живой сосцы,Стихосложения жрецыСвященнодействуют в пустыне.

ПРОТИВОЗАЧАТОЧНЫЕ СРЕДСТВА

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и легенды рыцарской эпохи
Мифы и легенды рыцарской эпохи

Увлекательные легенды и баллады Туманного Альбиона в переложении известного писателя Томаса Булфинча – неотъемлемая часть сокровищницы мирового фольклора. Веселые и печальные, фантастичные, а порой и курьезные истории передают уникальность средневековой эпохи, сказочные времена короля Артура и рыцарей Круглого стола: их пиры и турниры, поиски чаши Святого Грааля, возвышенную любовь отважных рыцарей к прекрасным дамам их сердца…Такова, например, романтичная история Тристрама Лионесского и его возлюбленной Изольды или история Леира и его трех дочерей. Приключения отчаянного Робин Гуда и его веселых стрелков, чудеса мага Мерлина и феи Морганы, подвиги короля Ричарда II и битвы самого благородного из английских правителей Эдуарда Черного принца.

Томас Булфинч

Культурология / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука