«Погибаем, но не сдаемся!» Морские драмы Великой Отечественной

Разжалованный Рудаков, как известно, был отправлен искупать свое преступление кровью в штрафбат. Казалось бы, на нем можно было поставить точку. Однако дальней­шая судьба помощника с «Сокрушительного» настолько необычна, что заставляет, во-первых, обратить на его личность самое пристальное внимание, а во-вторых, заду­маться над теми «форс-мажорными» обстоятельствами, которые на самом деле происходили на погибающем эсминце.

Познакомимся с личным делом Рудакова Олимпия Ивановича. Родился в 1913 году в Казани, русский, из семьи служащих. В 1932—1937 годах учился в ВВМУ им. Фрунзе, получил назначение. В 1937 году курсантом-стажером на линкоре «Марат» побывал в Англии на коронационных торжествах. Советский линкор тогда поразил всех быстротой постановки на якорь сложнейшим способом «фертоинг».

По окончании училища Рудаков получил назначение командиром БЧ-2 на эсминец Северного флота «Урицкий», где служил до 1939 года.

С 1939 года он командир БЧ-2 на эсминце «Куйбышев». В том же году Рудаков получил назначение командиром БЧ-2 на эсминец «Карл Либкнехт», а затем был переведен на такую же должность на эсминец «Гремящий». В октябре 1941 года за мужество и героизм Рудаков был награжден орденом Красной Звезды.

Из наградного листа на командира БЧ-2 эскадренного миноносца «Гремящий» старшего лейтенанта Рудакова: «Старший лейтенант Рудаков при всех встречах с против­ником проявлял храбрость, бесстрашие и отвагу. Смело и умело управлял использованием зенитной артиллерии при отражении многочисленных налетов противника. Зенитной артиллерией сбито 9 “Ю-88” и многим нанесены повреж­дения. Отлично управлял артиллерией главного калибра по приморскому флангу, несмотря на противодействие берего­вой артиллерии, в результате чего уничтожено много огневых точек и живой силы противника. За проявленную доблесть и личную храбрость и отвагу достоин правительственной награды ордена Красной Звезды. Командир эсминца “Гремя­щий” капитан 3-го ранга Гурин, военком эсминца “Гремящий” старший политрук Рожков».

Затем было заслуженное повышение по службе — назна­чение помощником командира эсминца «Сокрушитель­ный». До трагического ноябрьского похода он прослужил на корабле ровно год, став на допуск к командованию эсминцем и участвуя во всех боевых операциях. О поведении Рудакова 20 ноября 1942 года мы уже знаем. По возвращении в базу эсминцев, принимавших участие в спасательной операции, Рудаков вместе с Курилехом и другими офицерами «Сокру­шительного» был сразу же арестован. Началось следствие. При этом сразу же было ясно, что пощады никому не будет.

Решение об исключении Рудакова из партии подписал член Военного совета СФ контр-адмирал Торик: «Член ВКП(б) товарищ Рудаков 20 ноября 1942 года, оставшись старшим на корабле во время аварии корабля в море, к спа­сению личного состава отнесся преступно, вместо того чтобы организовать эвакуацию личного состава и последним уйти с него, Рудаков, боясь, что может остаться на корабле, с целью самосохранения своей жизни, самовольно покинул корабль, оставив значительную часть личного состава на корабле. При докладе командованию доложил неточные данные. Оставше­гося личного состава доложил гораздо меньше, чем осталось на самом деле, тем самым ввел в заблуждение командование. Рудаков опозорил честь командира РКВМФ, не выполнил свой воинский, командирский долг, по которому обязан был последним в трудную минуту сходить с корабля, по существу, струсил. Своим поведением вызвал злобу у личного состава к себе.

За трусость, повлекшую за собой невыполнение воин­ского долга, Рудакова Олимпия Ивановича из членов ВКП(б) исключить».

30 января 1943 года бывший помощник командира эсминца «Сокрушительный» уволен по статье 44 пункт «Б», как осужденный на 10 лет и лишенный воинского звания. Осужден 13 декабря 1942 года. Решением трибунала Север­ного фронта направлен на фронт.

Штрафник Рудаков отбывал наказание рядовым в мино­метном взводе 50-й отдельной штрафной роты Карельского фронта, державшей оборону на полуострове Рыбачий. Определен Рудаков был в «ботики», что означало почти верную смерть.

Дело в том, что на Рыбачьем на протяжении всей войны немцам так и не удалось перейти государственную границу. За долгие месяцы боев каждая из сторон не только создала крепкую оборону, но и пристреляла каждый метр. В этих условиях доставка боеприпасов и горячей пищи на передний край становилась смертельно опасна. «Ботики» (именно так именовали доставщиков боеприпасов и продуктов) жили в среднем не более двух-трех ходок. Поэтому «ботиками» старались назначать штрафников. Наверное, Рудаков так и погиб бы с термосом на спине от снайперской пули во время какого-нибудь очередного рейса, если бы не его артил­лерийская специальность.