Погибшие цивилизации

Английский астроном Пиацци Смит целых два года прожил внутри пирамиды Хеопса, занимаясь ее измерением. Результатом этого поистине титанического труда явилась книга «Жизнь и работа в Большой пирамиде», положившая начало «пирамидологии». По мысли Смита, в размерах и расположении пирамид запечатлены необыкновенно высокие астрономические познания древних египтян (вплоть до точного определения расстояния от Земли до Солнца). Саркофаг из царского покоя был объявлен «отцом пирамидологии» ни много ни мало как единицей меры, используемой двумя «самыми просвещенными» нациями мира — Англией и Америкой (и к тому же не саркофагом, а всего-навсего «ларцом для зерна»), ибо размеры камней, из которых сложена пирамида Хеопса, были, по выкладкам Смита, кратны некоей величине, близкой английскому дюйму и окрещенной «пирамидным дюймом».

Книга Смита породила массу продолжателей. Было заявлено, что пропорции храма царя Соломона, упоминавшегося в Библии, точь-в-точь совпадают с пропорциями пирамиды Хеопса и что вообще эта пирамида является «запечатленной на камне Библией»! Другие считали, что общий план пирамиды Хеопса, расположение залов, ходов, погребальных камер — это символ истории человечества.

…и ее крах

Манипуляции с числами с самого начала вызвали протесты египтологов. Да и математики подняли спой голос протеста, ведь измерения с точностью до сантиметра бессмысленны, когда обмеривается такой колосс, как пирамида Хеопса. Тем более что вершина ее разрушена, а облицовка не сохранилась. «Любая цифровая мистика, в основу которой положены измерения с точностью до сантиметра, с самого начала дискредитирует сама себя, — справедливо пишет немецкий писатель Керам, автор увлекательного «романа археологии», книги «Боги, гробницы, ученые». — Большинство вытекающих отсюда заключений основывается на ошибочных измерениях, на преувеличениях и беззастенчивом использовании тех возможностей, которые способно представить достаточно большое сооружение, если измерять его малыми мерами длины».

В 1922 г. соотечественник Керама египтолог Борхардт, изучив пирамиду Хеопса более тщательно, чем Пиацци Смит, положил конец «пирамидологии», опубликовав книгу «Против цифровой мистики вокруг Большой пирамиды Гиза». Этот труд навсегда покончил с претензиями мистиков и фантазеров на «научность» своих выкладок.

Точно так же обстояло дело и с другими попытками истолковать символы и аллегории египетских текстов, скрывающие якобы необычайно высокие знания египетских жрецов. А попытки эти были весьма любопытны. Изобретение пороха, многие достижения современной медицины, астрономии, биологии считались «тайным знанием» жрецов страны Нила. Некоторые авторы доходили до того, что приписывали египтянам знание древнейшей геологической истории нашей планеты на уровне современной науки!

Естествен вопрос: откуда могли получить все эти сведения древние жители долины Нила, если сложение дробей было для них сложной задачей? Не выдерживали критики все другие рассуждения о «тайнах жрецов», об их высоких знаниях и развитой науке, доступной лишь посвященным. Жреческая каста была необычайно консервативна в Древнем Египте, а потому, как утверждал крупнейший русский египтолог Б. А. Тураев, она до самых последних времен переписывала старые медицинские рецепты, неточные, арифметические задачи, поверхностные и приблизительные геометрические выкладки. Ждать от египетских жрецов откровений и открытий, способных превзойти достижения современной научной мысли, — дело, конечно, романтичное, но, мягко говоря, безрезультатное.

Люди Египта создали удивительное искусство, замечательную литературу, самобытную культуру. Они внесли ценнейший вклад в сокровищницу мировой культуры. И все же страна пирамид не была колыбелью человеческой цивилизации. Все попытки доказать обратное потерпели крах. Но на востоке, в долине рек Тигра и Евфрата, археологами была открыта культура, возраст которой, казалось, превосходил и возраст египетской, и возраст всех других цивилизаций нашей планеты. «История начинается в Двуречье» — этот лозунг прочно занимает место «панегиптизма».

Дары Востока

Ниневея и Вавилон

С концом средневековья кончилась и беспрекословная вера в Библию. «Священное писание» превратилось в объект насмешек ученых и философов. А еще немного позже те же ученые и философы поняли, что не в отыскании и осмеянии библейских нелепостей состоит главная задача изучения священной книги христиан и иудеев. Если сквозь туман этих нелепостей пытливый глаз исследователя сумеет увидеть реальную картину, расшифровать те условия жизни общества, которые привели к созданию Библии, тогда она может стать неплохим источником по истории Древнего Востока.