Погоня [журнальный вариант]

Лекёр почувствовал, как что-то внезапно сдавило ему сердце, словно ощущение катастрофы, и с жалким видом, в отчаянии уставился на план Парижа. Он уже сдался и поэтому был удивлен, когда услышал, что шеф продолжает разговор:

— Строго говоря, вовсе не обязательно, чтобы это случилось недавно. Это мог быть кто-нибудь, кто работал в различных округах Парижа, включая пятнадцатый и шестнадцатый. Возможно, что еще и двенадцатый с двадцатым. Похоже, что работа у него была больше по ночам. Кроме того, увольнение привело его в состояние горькой обиды… Что?..

То, как Сэлар произнес последнее слово, вселило в Лекёра новые надежды.

— Сержант Лубэ?.. Да. Я помню имя, хотя встречаться с ним мне не доводилось. Три года назад!.. Где он живет, вы, я полагаю, не знаете?.. Где-то в районе Рынка?

Три года тому назад. Нет. Это не подходило, и сердце у Лекёра снова упало. Трудно ожидать, чтобы человек три года носил в себе свое озлобление и вдруг неожиданно начал мстить.

— …Нет ли у вас хоть малейшего представления, что с ним сталось?.. Нет. Конечно, нет… И не тот это день, чтобы выяснять…

Он повесил трубку и задумчиво посмотрел на Лекёра. Когда он заговорил, то звучало это так, будто он обращался к равному.

— Вы слышали?.. Сержант Лубэ. Он постоянно попадал в какие-то скандальные истории, и его три раза переводили с места на место, прежде чем уволить. Выпивка — вот что его погубило… Он очень тяжело переживал увольнение. Гийом не может сказать наверняка, что с ним сталось дальше, но, по его словам, Лубэ поступил в частное сыскное бюро… Если вы хотите попытаться…

Лекёр принялся за работу. Надежды на успех у него почти не было, но делать хоть что-то было все-таки лучше, чем просто сидеть, глядя на лампочки настенного плана улиц этого города. Он начал с сыскных бюро, пользующихся самой сомнительной славой, не веря, что человек, подобный Лубэ, легко сможет подыскать себе работу в какой-то уважаемой фирме. Большинство бюро было закрыто, и ему пришлось звонить на дом их владельцам.

— Не знаю такого. Позвоните лучше Тиссерану, на бульвар Сен-Мартэн. Это он берет к себе всяких подонков…

Но Тиссеран, фирма которого специализировалась на выслеживании, тоже не мог сообщить ничего определенного.

— Не говорите мне об этом бездельнике. Уже добрых два месяца прошло, как я выставил его вон. Если он еще когда-нибудь покажется у меня, я спущу его с лестницы.

— Чем он у вас занимался?

— Ночная работа. Посматривал за некоторыми квартирами.

— Много пил?

— Трезвым его редко видели. Не знаю, где ему удавалось напиваться на дармовщину. Должно быть, шантажировал кого-нибудь.

— Можете сообщить мне его адрес?

— Улица Па-де-ла-Мюль, 27.

— Телефон у него есть?

— Может, и есть. Я не знаю. Никогда не испытывал ни малейшего желания позвонить ему. Ну что, все? Я могу вернуться к своему бриджу?

Инспектор уже держал телефонную книгу и искал телефон Лубэ. Позвонил он ему сам. Между ним и Лекёром установилось теперь что-то вроде безмолвного взаимопонимания. Они жили одной и той же надеждой, одним и тем же нетерпением. Не ожидая приглашения, Андрэ сделал то, о чем он и думать бы не посмел еще утром: он взял параллельную трубку. Телефон звонил в квартире на улице Па-де-ла-Мюль. Он звонил и звонил, как будто бы в квартире никого не было, и нетерпение Андрэ становилось. уже нестерпимым, когда, наконец, гудки исчезли.

Благодарение господу! Голос принадлежал женщине, и, видно, немолодой:

— Это ты наконец? Откуда ты звонишь?

— Алло! Нет, мадам, это не ваш муж.

— С ним что-нибудь стряслось?

В голосе звучала надежда, как если бы женщина уже давно ждала этого случая и не была бы слишком расстроена, если бы несчастье случилось.

— Я говорю с мадам Лубэ, не так ли?

— А с кем же еще?

— Вашего мужа нет дома?

— Перво-наперво вы сами кто такой?

— Инспектор Сэлар.

— Зачем он вам нужен?

Инспектор закрыл ладонью микрофон трубки и обратился к Лекёру:

— Свяжитесь с Жанвье. Пусть мчится туда сломя голову.

— Разве сегодня утром ваш муж не вернулся домой?

— Вам лучше знать! Я думаю, что полиции все известно!

— И часто это случается?

— Это его дело, не так ли?

Без сомнения, она ненавидела пьяницу мужа, но теперь, когда ему грозила опасность, она была исполнена решимости встать на его защиту.

— Полагаю, вам известно, что он больше не служит в полиции?

— А может, он нашел работу почище!

— Когда он бросил работу в бюро «Аргус»?

— Чего?.. Куда это вы метите?

— Могу заверить вас, мадам, что ваш муж был уволен из сыскного бюро «Аргус» уже больше двух месяцев назад.

— Все вы врете…

— …Что означает, что последние два месяца он каждый вечер отправлялся на службу…

— А куда еще ему было идти? В Фоли-Бержер?

— Вам известно, почему он сегодня не вернулся домой? Он не звонил вам, не правда ли?

Она, должно быть, боялась сказать что-нибудь не так, потому что, не издав больше ни звука, повесила трубку.

Когда инспектор опустил свою, он повернулся к Лекёру, тот стоял за ним, глядя в сторону. Голос Лекёра прерывался, когда он сказал:

— Жанвье уже в пути.