Поговори со мной

 – Всё, всё, моя хорошая. Тише, всё хорошо. – Несколько раз поцеловал в макушку. Повернул к себе моё лицо и губами нашёл губы, вознаграждая за желанную реакцию, за желанную дрожь. – Тише, тише, нам пора.

 Он напомнил об этом и я словно ото сна отошла, дёрнулась в его руках.

 – Полежи ещё, Мариш, – шептал заботливо, – не обижаешься? Я не сдержался, в тебя кончил. Салфетки где?

 Я плохо соображала, оттого и молчала, глядя на него. А Марат обошёл стол, его брюки были по-прежнему расстёгнуты, не успевший опасть член заставил меня покраснеть. И дело не в том, что я вся такая недотрога, только понимание того, чем я только что занималась на своём рабочем столе, с открытыми дверями, за которыми находятся тридцать человек, да ещё и мой начальник...

 – Твоя сумка?

 Я посмотрела на аксессуар в его руках, кивнула, но до конца уверена не была, голова совсем не хотела думать, понимать. Из сумки он извлёк упаковку влажных салфеток, протянул мне её, себе оставил несколько штук. Кое-как разогнувшись, я привела себя в порядок, обтянула юбку, застегнула пуговицы на блузке, которые разошлись под напором любовника, подтянула чулки. Взглядом в зеркале наткнулась на чёрные глаза Марата и замерла: он снова в ярости. Сглотнув, взяла себя в руки, поправила причёску, из сумки достала помаду и подкрасила губы, иногда поглядывая на его глаза, которые становились всё темнее.

 – Удобная вещь чулки. – Изрёк он, обдумав произошедшее, я никак не отреагировала, только взглянула мельком, он на это пакостно улыбнулся. – Пришёл, нагнул... А если бы это был не я, так же улеглась бы?

 С напряжённой спиной, я не решалась повернуться.

 – Нет, я понимаю... – Чиркнула зажигалка, по кабинету разнёсся запах дорогого табака. – Слабая женщина, что ты можешь ответить сильному мужику, но всё же?

 – Марат, не кури, я прошу тебя.

 – Ответишь?

 – Пора идти, пожалуйста. – Безвольно повторяла я раз за разом одно и то же слово.

 – Или раздвигать ноги для тебя нормально? Со мной ты тоже быстро согласилась.

 Я резко обернулась к нему от переполняющего меня гнева, губы тряслись, руки сжимались в кулаки, не знаю, что сделать хотела, всё равно было, только бы он замолчал. Неужели, и правда, так обо мне думает? Никогда, никогда бы я не совершила той ошибки, что в детстве. Да, жизнь дороже чести, но нужно бороться. Только это я уже много позже поняла, когда повзрослела, а с ним... С ним сама хотела. Неужели он не чувствует?

 – Марина Максимовна, дорогая, вот вы где? – Забасил вошедший в двери мужчина, один из родителей, его я и не ждала, слишком важный человек для таких мероприятий. И вздрогнула, и испугалась, смотрела на него в упор, не решаясь сказать и слова, всё ещё в мыслях была далеко. – Я, можно сказать, к вам пришёл, получить свою порцию эстетического удовольствия, а вы прячетесь.

 Он широко развёл руки, приветствуя меня как родную, Марат скривился, подозревая во всех смертных грехах, они пока друг друга не видели.

 – Эдуард Валентинович... Не ожидала...

 – Я так и понял. Ничего. Рассказывайте всё, что я пропустил.

 – Да, собственно, ничего...

 Уловив запах табака, Эдуард Валентинович Нечаев повернулся, увидел Марата и так застыл.

 – Юрченко, ты ли это? Каким судьбами? – А потом посмотрел на меня, широко улыбнулся, понимающе кивнул. – Тоже на сладенькое потянуло? Так, это ты зря. В очередь, Юрченко.

 Марат собрался мгновенно, мне на долю секунды показалась, что будет драка.

 – М-марат Игнатьевич по поручению районной администрации, – заикаясь, вступилась я, а Нечаев только расхохотался.

 – Марат по чьему-то поручению? Мариночка, не смешите. Вы знаете хотя бы, кто стоит перед вами?

 Я могла только стоять и ресницами хлопать. Марат бесился, я это видела, думаю, заметил это и Нечаев, видно, они давно знакомы.

 – Начаев, а ты не в курсе, что, прежде чем войти, нужно постучать?

 – А я вам помешал? Так позволь поставить в известность, что я в эти двери не стучусь, они сами передо мной открываются. – Перешёл на серьёзный тон Нечаев, а я уже и покраснеть успела и побледнеть, от последних-то слов. Думаю, Марат понял это так, как хотел.

 – Очень за тебя рад. – Он скрестил руки на груди. – Не знаю, чем здесь обычно занимаешься ты, а я работаю.

 – Что ты делаешь? – Фыркнул мужчина и отмахнулся. – Офис в гимназию перебазировал? Не много ли берёшь на себя? Марин, он, небось, и поприставать успел? – Я глаза вытаращила, стою, уже ни вздохнуть, ни моргнуть не могу, рот не открывается. – Так, вы ему не верьте, он только себя любит.

 – Эдуард Валентинович, вы...

 – Да ладно, не оправдывайтесь. Я всё прощу. – Махнул на меня рукой, а я не понимала, что за жуткий, не смешной розыгрыш.

 Посмотрела на Марата – а он спокоен как удав. Ещё пару месяцев назад я бы тоже успокоилась, а сейчас... сейчас знаю, что он просто отложил разбор полётов до удобного случая, того самого, при котором нам уже никто мешать не будет.

 – Не слишком ли борзо ты тут базаришь, Нечаев? – Вдруг ухмыльнулся Марат и я уже понимала, НАСКОЛЬКО близко они знакомы.