Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в.

Выше уже отмечалась неоднородность смоленского боярства, и вот среди отъехавших в Литву бояр мы видим его верхний и средний слои, но нет ни одного упоминания о выезде кого-либо из «провинциальных» служилых людей — путных бояр, щитных и доспешных слуг и т. п. Выехали в первую очередь те, кто имел щедрые великокняжеские пожалования, держал городские «уряды» и т. д. Нужно учесть и правовой аспект проблемы: в жалованной грамоте 1505 г. Смоленску было два пункта, содержавшие особые боярские права и привилегии — один из них подтверждал исключительное право смоленских бояр на держание волостей, а другой уравнивал князей, панов и бояр смоленских с литовскими[1066]. Первый пункт был повторен и в жалованной грамоте Василия III покоренному Смоленску[1067], а второй, естественно, нет. Тем самым фактически аннулировался целый комплекс прав, которыми на основании общеземских привилеев пользовались бояре в Великом княжестве, включая гарантии наказания только по суду, освобождения владельческих крестьян («кметей») от уплаты налогов и передачу их под юрисдикцию землевладельцев и т. п.

[1068] Все это могло побудить ту часть смоленского боярства, которая по своему положению соответствовала формирующемуся шляхетскому сословию[1069], к отъезду в Литву.

Но немало смоленского служилого люда предпочло перейти на московскую службу. Таких определить труднее, поскольку в московской документации (в отличие от литовской) происхождение из смоленского боярства обычно не фиксировалось. Определенный ориентир дают списки «литвы дворовой»: среди содержащихся там фамилий 33 можно с известной долей вероятности идентифицировать со смоленскими родами (плюс под вопросом Александровы и Мишковичи, которые могли быть и брянцами). Другим указателем может служить смоленская десятая 1574 г.[1070]

, в которой фигурируют «земцы»: В. П. Мальцев считал их помещиками смоленского происхождения[1071]. Это предположение подтверждается свидетельством памятника первой половины XVII в. — Повести о победах Московского государства. Здесь сообщается, что великий князь Василий Иванович по взятии города «повеле земцов собрати града Смоленска, сиречь которые тутошние помещики, в своих же поместьях осталися на ево государево имя. И не повеле государь у них тех поместей отнимати, повеле им по-прежнему владети, кто чем владел…»[1072]. Из числа земцев десятый 1574 г. 12 фамилий находят соответствие в реестре смоленских бояр и слуг 1480-х гг.: Вошкины, Дерновы, Коверзины, Козловы, Копыловы, Лесковы, Микулины, Некрасовы, Перфульевы (Перфурьевы), Пешковы, Ходневы, Шестаковы

[1073]. Сложнее вести поиски смолян в писцовых книгах второй половины XVI в., боярских списках и иной подобной документации: если фамилия общераспространенная, то без дополнительных оснований доказать смоленское происхождение того или иного служилого человека нельзя. Например, во многих уездах в конце XVI в. значатся по писцовым книгам помещики Лазаревы[1074], но имели ли они какое-либо отношение к одноименному смоленскому боярскому роду, выяснить не удается. То же относится к Апраксиным, Верещагиным, Звягиным, Зубовым и многим другим родам. В некоторых случаях встречаются пометы: например, в писцовой книге 1626/27 г. по Можайску упомянута деревня Денисово, «что была в поместье за смоляны за Прокофьем да за Иваном Алексеевыми»[1075]

; там же значится «смолянина Василия Мачехина поместье»[1076] и т. д. Но и такие пометы не дают гарантии: видно только, что этот сын боярский переведен из Смоленска, однако это не означает его принадлежности к коренным смоленским родам, поскольку за XVI столетие состав служилого населения Смоленска менялся много раз. Поэтому для надежности требуется сопоставление с Дворовой тетрадью, смоленской десятней и другими источниками.

В общей сложности на сегодняшний день удалось выявить 48 служивших в Московском государстве родов, являвшихся потомками коренных смоленских фамилий (под вопросом еще девять: Александровы, Алексеевы, Даниловы, Захарьины, Мачехины, Мишковичи, Савины, Садиловы, Чечетовы). На самом деле таковых, вероятно, было значительно больше. Из названного числа семейств лишь четверть относилась к «первостатейным» боярским родам: Бакиным, Басиным, Бобоедовым, Жабиным, Коптевым, Кривцовым, Пивовым, Свиридоновым, Полтевым, Плюсковым. Причем во всех этих и во многих других семействах произошел раскол: одни родичи служили в Литве, а другие — в Москве, как это произошло в роде Басиных (см. схему 10).

Судьба боярского рода Басиных (конец XV — середина XVI в.)[1077].