Погружение

А в голове голос, мол, сиди и не дергайся. Я ж тогда не знал, что после смерти в погружении, окажусь дома. Поэтому реально испугался. Ну и в итоге умер как герой, отчего вдвойне стыдно. Уже после, Володя меня убедил, вроде совесть твоя была это, ну и я почти поверил. Дальше, в сорок первом, голос помог подорвать танк, отключив болевые ощущения, за счет чего я добежал до цели. Еще пару раз голос предупреждал об опасности, что в принципе тоже можно отнести к невероятной интуиции или еще к чему-то. Теперь вот это. Тут уже точно не я был. Я вообще крови боюсь.

— Все удары четко по артериям и венам, как будто хирург работал. — Перебил меня Леха. — А что еще тогда произошло? В первом погружении?

— Да много всего, так сразу и не вспомнишь.

Перебирая все, что приключилось с нами там, в сорок втором, необычным признали только находку странного перстня у фашиста. Остальные события вписывались в логику войны. Так что возможно ключ к разгадке крылся именно в этом кольце.

Чтобы не расслабляться, рысью двинулись дальше, обедать естественно не стали, решив перекусить на привале. Природа дышала весной, и было странно осознавать, что бегут сейчас по узенькой тропинке, по сути, пять мертвецов. Все, чем жили эти парни, для них было в прошлом, да и сами они уже история. Сердце качает кровь, мозг анализирует ситуацию, а душа уже на небесах. По идее, мы не сильно отличаемся от фантомов, только они создают себе тела, а мы заскакиваем на ходу в гибнущего человека. Сказали бы мне про это пару месяцев назад, не поверил бы. Еще и живущий во мне голос. Хорошо, что он спас нас, а что будет, если он решит что ему помеха мои друзья? Очнусь среди трупов, ладно, если в погружении, тут смерть еще не конец, а если там, дома? Вот ведь история…

— Не бойся, вредить не буду. — Прозвучал ответ у меня в голове.

— Михалыч? — я был страшно рад, что он решил поговорить.

— Если тебе так удобно, зови Михалычем. Я не обижусь.

— Так кто ты? Как к тебе обращаться? — голос умолк, я уже решил, что он ушел.

— Так сразу и не объяснить, я сам плохо помню, кто я… Знаю только то, что родился давным-давно, и теперь обречен проживать другие жизни в чужих телах, точнее даже не жизни, я обречен умирать вместе с носителем. Обычно тот, в ком я нахожусь, узнает о моем присутствии только перед смертью, но с тобой все иначе. Больно часто ты умираешь. — В его голосе слышалась насмешка.

— Ну уж как есть, по другому не получается. А как ты оказался у меня в голове?

Внезапно раздавшиеся выстрелы отвлекли меня от разговора, я, не раздумывая прыгнул в сторону, на лету поднимая автомат.

— На одиннадцать часов! — Закричал Володя, отползая за кучу битого камня.

— На три часа! — Леонид, извиваясь ужом, стрелял по кустам с другой стороны. Олег, скатившись за дерево, зажимал рукой простреленное плечо, Леха экономно вел огонь одиночными, выцеливая кого-то невидимого.

— Помочь? — ожил голос.

— Конечно! — мог бы и не спрашивать.

— Отлично! Люблю воевать…

Сценарий повторился в точности. Все нападавшие умерли, захлебнувшись в крови, а я свалился с горы, и лежал ничком, приходя в себя.

Глава 14

После того как Дух, — а называть его Михалычем, зная что это не он, я не мог, — забрав контроль над телом, помог ребятам отбиться от нападавших, мы, быстро обыскав трупы, рванули дальше, но уже не по прямой, а в обход. На случай, если это нападение не случайность. Наскоро перевязав Олега, со всеми предосторожностями пошли в гору, наметив для привала небольшую ровную площадку примерно в километре. Выстрелы в горах были слышны на большом расстоянии, и если в округе есть российские военные, то обязательно последует реакция, это или пара МИ-24, пилоты которых не будут разбирать кто прав и кто виноват, или разведгруппа подобная нашей, тут тоже бабушка надвое сказала.

Дойдя до цели, расположились так, чтобы нас не было видно с места боя. В глубине площадки разожгли небольшой костерок, нужно было прокалить нож, пуля осталась в руке Олега, будем резать. За хирурга был Леха, который по долгу службы умел делать такие вещи. Запихав палку в рот больному, он начал операцию, обильно поливая рану спиртом. Когда в подставленный котелок звякнула виновница торжества, больной потерял сознание.

— Он там не помер? Больно бледный… А? — Леонид переживал за друга.

— Он еще нас всех переживет, вон какой лось — проворчал Леха.

— Лех, на самом деле, как он? Нам идти еще долго… сможет? — я переживал не столько за состояние Олега, сколько за итог всей операции, один раз уже облажались, повторение не требуется.

— Да не парьтесь, ночь отлежится и утром как огурчик будет, сейчас еще антибиотики вколю и вперед нас побежит. — Леха доставал одноразовый шприц.

— Кушать подано, идите жрать, пожалуйста — пока мы следили за тем, как Алексей достает пулю, Володя накрыл на стол. Через минуту все сосредоточено жевали.