Погружение

Я не вернулась в школу так же, как Кэл, Тим и Паркер. Новость о нападении на меня, распространилась в понедельник рано утром, хотя моя личность не разглашалась. Парням было по восемнадцать, так что их лица мелькали на телеэкранах по всему городу. К следующей неделе история приобрела национальный размах, когда выяснилась связь парней с «Воображаемой Блядской Лигой». Это стала самая сенсационная новость в Рали с момента скандала, в котором были замешаны игроки в лакросс из Дьюка. Я не хотела видеть или слышать никакого сравнения между этими двумя историями: игроки из Дьюка были невиновны. Кэл, Тим и Паркер — виновны.

Я узнала, что доказать причастность Тима будет сложнее всего. Анализ ДНК не нашел следов спермы. Это меня не удивило. Я была уверена, что все они использовали презерватив. Но удивилась, когда анализ ДНК обнаружил принадлежность найденного во мне лобкового волоса Кэлу. Следы от зубов на руке Паркера подтвердили мои слова о том, что я его укусила. Следы на моих запястьях доказывали, что я была связана. Как я позже узнала, кабельной стяжкой. Но ничего на мне не указывало на Тима.

Хантер, Майк и Арон были опозорены из-за их участия в лиге, но их не обвинили в совершении преступления, потому что они не знали об изнасилованиях. Школа не могла предпринять против них никаких действий, потому что их сексуальная активность имела место вне кампуса. Патрик Лэнгстон смог раскопать дополнительную информацию, которую я не нашла: девушку, ответственную за предоставление парням информации о сексуальных статусах их жертв.

Аннабель Кингсли — самая популярная старшеклассница в нашей школе. Я так и не смогла понять, почему она делала это, только если ей просто нравилось ощущать силу и контроль, который она получала над всеми этими девушками. Все четверо спокойно закончили школу и исчезли из поля зрения СМИ. Их история не соприкасалась с делами об изнасиловании, и я уверена, они были рады, что о них забыли.

Райан преданно навещал меня каждый день после школы, чтобы проверить, как я, и принести домашнее задание. Моя мама была безумно счастлива. Он моментально ей понравился, и она без устали повторяла, как он мне подходит, и я знала, что она права. Я, как могла, демонстрировала свою признательность, но я все еще не оправилась после нападения. Иногда я не могла вспомнить, о чем мы говорили, когда он заходил. Иногда я плакала при нем часами. Пару раз я пыталась поцеловать его, потому что думала, что должна сделать это, как его девушка, но это было странно и пугающе. Я боялась интимной близости. Мне было до чертиков страшно, что я получила такие эмоциональные травмы, что больше никогда не смогу заниматься сексом.

После нападения я посещала доктора Мэрривезер три раза в неделю. Внезапно мне перестало казаться, что терапия — это эгоистичное дерьмо. Я нуждалась в ней. Мне нужно было, чтобы она помогла мне разобраться в моих проблемах. Я не останусь травмированной навсегда. Я была полна решимости исцелиться.

Амелия первая нарушила молчание. Она позвонила мне сама и сказала, что даст показания. Тара была второй. Я была в шоке, когда узнала, что она решила выдвинуть обвинения. Она однажды утром меня навестила, и я не узнала ее.

— Да, я решила, что с черными волосами слишком много возни, — сказала она, садясь напротив меня за кухонным столом, ее локоны снова золотистые.

Я усмехнулась.

— И я подумала, что готическая внешность на самом деле не мое. Я просто пряталась за ней, но, полагаю, ты уже знаешь об этом, — продолжала она.

Я кивнула, глядя на ее удивительно простые шорты цвета хаки и белую футболку.

— Я не должна ничего тебе говорить, но думаю, Тим собирается уступить и пойти на сделку о признании вины. Я признаю, что была бы рада тому, что не придется давать показания в суде.

— Понимаю, — сказала я. — Надеюсь, мне тоже, но дела не очень хороши. Мы говорим о годах в тюрьме. Парни могут попытаться воспользоваться своим шансом. Ну, по крайней мере, Тим. Против него единственного нет ДНК-улик.

Тара усмехнулась.

— Брук, ты думаешь, Паркер и Кэл не попытаются сдать Тима, если узнают, что катятся вниз? В таких ситуациях нет такого понятия, как верность.

Я кивнула, бросив взгляда на свой мобильник. Райан должен был уже быть здесь.

— Ну, я лучше пойду, — сказала Тара. — Опять же, извини за то, что была такой психованной сучкой с тобой раньше. Ты всего лишь хотела взять у меня интервью о пище в кафе? — она подмигнула мне, и я хихикнула.

— Глупо, я знаю. Ну, я не самый лучший сыщик. Что ты от меня хочешь?

Тара обняла меня и скрылась за дверью, оставив меня в одиночестве ждать Райана. Папа еще на работе. Мама пошла в продуктовый магазин за молоком.