Поймай меня, если сможешь

Один из ваших сыновей избрал карьеру юриста. Его вдохновили ваши достижения в предотвращении преступлений? Как он и остальные члены семьи отреагировали на кино?

Для своих детей я в первую очередь отец. Только это они и видят. Хоть они и поражаются некоторым вещам, которые я вытворял в их возрасте, они все равно видят во мне только папу и знают, как я к ним отношусь. Я рад, что этот фильм вышел на экраны, когда они уже стали взрослыми, а не за несколько лет до того, когда они еще были детьми. Они понимают разницу между Голливудом и реальностью.

Как вы думаете, имеется ли сходство между вашими мошенническими действиями и корпоративной бухгалтерией теневой зоны, которая могла послужить причиной «мыльных пузырей», порожденных фондовой биржей 1990-х?

Сейчас не 1960 год; мы живем в крайне неэтичном обществе. Мы не учим этике в быту; мы не преподаем этику в школе, потому что учителя тут же обвинят в морализаторстве; и только долгие и упорные поиски помогут нам отыскать курс этики хотя бы в курсе колледжа. Важно помнить, что технологии плодят преступность, так было всегда… и так будет. Всегда найдутся люди, жаждущие воспользоваться технологиями в порочных целях. То, чем я занимался лет тридцать назад, сегодня провернуть в двести раз легче. Благодаря технологиям совершить преступление становится проще и быстрее, а отследить все труднее. Так что пока мы не пожелаем признать важность формирования личности и этического воспитания, нам придется не раз столкнуться с энронами, корпоративным жульничеством, хищениями и тому подобным.

В своей следующей книге «Искусство кражи»[46]

вы даете рекомендации частным лицам и компаниям по защите от мошенничества. Каких самых распространенных афер следует опасаться? Было бы легче или труднее осуществлять ваши преступления в двадцать первом веке?

Преступлением этого века стало хищение персональных данных. Выдать себя за кого-то другого стало проще простого. А выдав себя за другого, можешь получить кредитную карту на его имя, взять ссуду на автомобиль на его имя, получить ипотеку или второе залоговое право на его имя, а то и стать подрядчиком, переложив ответственность за уплату своих налогов на кого-то другого. Мы выдаем столько информации, что кто угодно где угодно может стать кем угодно когда угодно.

Что бы вы посоветовали Конгрессу, чтобы сделать нашу авиационную отрасль менее уязвимой для угонщиков?

Мы должны начать профилирование. На обыски честных пассажиров и персонала авиакомпаний, не говоря уж о дедушках и бабушках, тратят абсолютно непомерное количество времени и средств, только потому что выбирают наугад. Я провожу в пути четыре дня в неделю; сейчас меня обыскивают чаще, чем в тюрьме. Я налетал в «Американ Эрлайнс» свыше пяти миллионов миль, и если они до сих пор не знают, кто я такой, то уж не узнают никогда.

В одном из интервью вы назвали «Пан-Ам» бывшим «Ритц-Карлтоном» гражданской авиации. Учитывая, что сейчас вы так много путешествуете по делам, что заработали более миллиона льготных миль, не чувствуете ли вы ностальгию по давно минувшим дням роскоши авиаперелетов?

Да. Пан-амов больше нет. Роскошь и комфорт ушли в небытие. Авиация стала просто видом транспорта. Сегодня путешествия – не что иное, как тяжелый труд. Фильм напоминает нам о том, чего мы лишились, о минувших годах пан-амов и гламура авиаперелетов. И в этом одна из грандиозных его заслуг.

Условием вашей экстрадиции из Швеции был отзыв вашего паспорта. Но теперь вы совершаете много заграничных поездок по делам. Как вы сумели вернуть паспорт?

Я отсидел срок и уплатил свой долг обществу, и общество вернуло мне мои права и привилегии.