Поймай меня, если сможешь

– Сохраните свою форму, удостоверения и корешки чеков (я всегда возвращал девушкам корешки чеков после обналичивания), – вещал я им. – Если компания захочет, чтобы вы вернули форму и удостоверения, с вами свяжутся. Что касается трудоустройства, просто возвращайтесь к учебе, потому что мы не намерены нанимать вас на постоянной основе, пока вы не получите дипломы, и тогда с вами свяжется представитель компании. Скорее всего, это буду не я, потому что мне приказано вернуться к полетам. Но я надеюсь, что в конечном счете вы снова станете частью моего экипажа, потому что этим летом я чудесно провел с вами время.

Учитывая все происходящее, я в самом деле провел время чудесно. Хоть девушки и прибавили немало седых прядей в моих волосах, они прибавили и уйму зелени в моих карманах, сами того не ведая. Где-то триста тысяч долларов в общей сложности.

Фактически говоря, «Пан-Ам» действительно связалась с девушками. После нескончаемого потока фотографий в течение трех месяцев из дюжины европейских городов, показывающих все тех же восьмерых девушек в костюмах стюардесс «Пан-Ам», рекламщики «Пан-Ам» затеяли расследование. В конце концов, все дело угодило в руки О’Райли, и он, искусно распутав его, выставил на обозрение сотрудников авиаперевозчика, а заодно и девушек.

Как я понимаю, все восемь приняли это не без изящества, пустив в ход очень яркие и емкие выражения.

Я же после расставания с девушками задержался в Европе еще на несколько недель, потом вернулся в Штаты, где несколько недель странствовал, как цыган, никогда не задерживаясь на одном месте более двух-трех дней. Я снова впал в уныние, стал нервным и раздражительным, и понимание, что мне, наверно, суждено вечно быть в бегах, как лису, за которым неустанно охотятся ищейки, легло на душу тяжким бременем, сказываясь на моей сознательной жизни.

Я практически свернул свою деятельность по всучиванию чеков, страшась, что ищейки идут за мной по пятам, и не желая оставлять горячий след. И лишь изредка испытывал искушение продемонстрировать свой творческий криминальный подход.

Один из таких случаев произошел в большом городе Среднего Запада. Я по прибытии сидел в ресторане аэропорта, наслаждаясь ланчем, когда вдруг заинтересовался беседой в смежной кабинке между пожилым мужчиной с суровым ликом и его очень юным сервильным спутником – очевидно, подчиненным. Из разговора я понял, что старший – банкир, следующий на съезд в Сан-Франциско, и он недвусмысленно рассчитывал, что в его отсутствие банк продолжит загребать деньгу. Он был холоден, сух, высокомерен и явно гордился своим высоким положением, а когда его вызвали к телефону по системе громкого вещания аэропорта, я узнал его имя: Джаспер П. Налик.

В тот же день я деликатно навел справки о подноготной Джаспера П. Налика, воспользовавшись для этого услугами местной библиотеки. Дж. П. Налик был видным членом общины – финансовым магнатом, сколотившим состояние собственными трудами. Начал он с роли кассира в собственном банке, когда активы этого финансового учреждения составляли менее 5 миллионов долларов. Теперь же он дорос до президента, а активы банка превысили 100 миллионов долларов.

На следующий день я провел рекогносцировку банка. Это было новое здание, все еще бахвальски демонстрировавшее свои амбиции расти и дальше, выраженные девизом в большой витрине. Интерьер банка был вместителен и приятен. Кассиры расположились с одной стороны, младшие сотрудники – вдоль противоположной стены. Старшие сотрудники занимали просторные кабинеты за стеклянными стенами. Кабинет Налика располагался на третьем этаже. Дж. П. Налик считал ниже своего достоинства якшаться с подчиненными.

Я вовсе не наслаждался плодами своих распутных трудов.

Взяв напрокат машину, я доехал до городка поскромнее в 175 милях оттуда и с помощью поддельного банковского чека открыл чековый счет на 10 тысяч долларов. Потом вернулся в город Налика и на следующий день явился в его банк. Вообще-то денежный аспект аферы меня не очень интересовал. На самом деле меня возмутили замашки Налика, и мне просто хотелось уколоть его побольнее.

Входя в банк, я являл взору воплощение влиятельного бизнесмена. Серый костюм-тройка. Туфли аллигаторовой кожи, надраенные до блеска. Галстук «Контесс Мара». Кожаный дипломат, тонкий и элегантный.

Спутник Налика из аэропорта был одним из младших сотрудников. Стол у него был чист и опрятен. Его табличка с именем сверкала новизной. Его явно только что повысили. Я опустился в кресло перед его столом.

– Да, сэр, могу я вам помочь? – осведомился юноша, откровенно впечатленный моим прикидом и повадками.

– Да, по правде говоря, можете, – небрежно обронил я. – Я Роберт Ли́ман из Джанкшен, и мне нужно обналичить чек – довольно крупный. У меня есть все нужные документы, и вы можете позвонить в мой банк для проверки, но не думаю, что это необходимо. Дж. П. Налик меня знает, и он сам подтвердит мой чек. Можете позвонить ему. Да нет, я сам, мне все равно нужно с ним переговорить.