Поймай судьбу за хвост! (СИ)

А я что, я сижу жду, как просили. Третий час уже сижу, между прочим. Экзамен давно закончился, народ разошелся, остались только я и госпожа декан. А нет, она тоже ушла, кивнув мне на прощание. Теперь сижу один. Размышляю.

Сегодня я удостоился лишь нескольких взглядов от сокурсников, в основном презрительно-недоуменных. Но, хвала Божественной, никто ни о чем не спрашивал, может быть, потому, что экзамен был письменный, сложный — двадцать пять вопросов, причем не только по основной теме, и всем было не до меня.

А следующий, последний, экзамен в пятницу — и вот тогда меня наверняка будут доставать все.

Сегодня объявление о бракосочетании появилось на сайте мэрии, завтра будет в газете, а послезавтра… у-у-у! Шуму будет!

Не зря же Старший сообщение кинул на комм — наверняка разговор будет об этом. Хотя почему нельзя дома поговорить? Время два часа пополудни, я, между прочим, уже есть хочу.

Опс! Мигалка! «Жду внизу.»

Ну и ладненько. Беру вещи и иду на выход.

Уйти мне не дали. У дверей, кого-то поджидая, стоял Мартин, хорошо еще один, без приятелей. Ох, ну надо же было мне именно сейчас на него наткнуться. И в коридоре уже никого. И Старший ждет.

Перс, завидя меня, растянул губы в неприятной улыбке, показав клыки.

— Привет, крысеныш, вижу, торопишься куда-то, — растягивая слова, произнес он, заступив мне дорогу.

— Тебя это не касается, дай пройти. — Я говорил вежливо и спокойно, как учил Старший, но сердце уже заходилось в предчувствии неприятностей. — Мартин, что тебе нужно?

— Да ничего, — он фыркнул, — интересно только, с чего вдруг племянника императора потянуло на такую страховидлу. Он что, извращенец, или ты даешь по-особенному? Тебя в приюте научили, да?

— Дай пройти! — повторил я, изо всех сил стараясь сдержать злость.

Перс потянул воздух и медленно начал наступать на меня. Я пятился, пока не уткнулся в стену.

Страха не было — за его спиной уже несколько секунд стоял Ракеш, прижимая палец к губам. Я чуть прикрыл глаза, показывая, что все понял, что ж, он в своем праве.

Мартин меж тем продолжил:

— Это, наверное, у тебя наследственное, от шлюхи-матушки. Не зря же ее из семьи выкинули, так что…

Договорить перс не успел — Ракеш одним слитным движением крутанул его за плечо и прижал к стене, нависая сверху. Я благоразумно отошел в сторону.

— А теперь поподробнее, — вымолвил Старший. Ох… Таким я его никогда не видел. Даже наказывая меня в истории с Ларитой, он не выглядел так… царственно — пришло в голову слово. — В деталях. Про матушку и про семью.

Глава 31 Шкафы и скелеты

Тагир.

Ракеш неторопливо насыщался, искоса поглядывая в мою сторону. Я бездумно разглядывал разрисованные стены.

В другое время я, наверно, непременно бы восхитился уютом ресторана, красотой интерьера и изысканностью подаваемых блюд. Наверно. Сейчас в голове крутилась только одна мысль: почему?

Ракеш снова что-то спросил, я посмотрел на него, с усилием заставляя себя вслушаться в родной голос.

— Я спрашиваю, ты есть будешь?

Я глянул на безупречно сервированный стол, прислушался к себе.

Есть не хотелось. Хотелось вернуться домой, залезть под душ и попробовать смыть с себя всю эту грязь.

За что? Как можно было вот так поступить с собственным ребенком? Даже если он оступился, он же все равно остается твоим ребенком? Или же нет?

Я не знал ответа.

В окружающем мире вдруг что-то изменилось.

— …пей.

— Что? — К моим губам поднесли рюмку, резкий запах ударил в нос.

— Пей, говорю.

Я послушно глотнул. В горло тут же ворвался огонь, вихрем пронесся по желудку, заставляя его скрутиться тугим комком. Ох-х!

— Что это? — Горло горело. Кокон, в котором я старательно удерживал себя последние два часа, вдруг осыпался звонкими осколками.

— Коньяк шестидесятилетней выдержки. Полегчало?

— Ага, — просипел я.

— А теперь слушай меня, — Ракеш обхватил меня за плечи, другой рукой приподнял подбородок, заставляя посмотреть в глаза. — Не вздумай себя жалеть. Ты ни в чем не виноват. И она не виновата. И исправить уже ничего нельзя. Если хочешь, можем сейчас заехать в храм, попросить о милосердии для нее.

— А для них? — Огоньки свечей вдруг поплыли вверх, заплясали по стенам тенями.

— А они пусть сами перед Божественной оправдываются. У-у-у, да ты уже спишь. Поехали-ка домой, милый. Завтра со всем разберемся.

— А о чем ты хотел поговорить? — решился спросить я, когда мы уже подъезжали к дому. С заднего сиденья аппетитно пахло едой: Старший попросил упаковать все с собой.

— Ну, — он вдруг заметно смутился. — Понимаешь, Ирвин… в общем, ему очень понравилась твоя подружка. Он просил меня узнать, свободна ли она.

Я недоуменно вытаращился на него.

— Вера? Понравилась? Вот этому вот хищнику?

— Ну да, — кивнул Ракеш, заезжая на стоянку. — А лучше номер комма дай, пусть сам с ней договаривается. Эй, ты чего?

— Ничего, — я всхлипнул, стараясь сдержать вернувшиеся вдруг эмоции, — просто я думал, что я… что…

Договорить не получилось — слезы хлынули неудержимым потоком, смывая все печали сегодняшнего дня.