Поймать удачу

Айрис на мгновение замялась, а потом глаза ее сузились. У женщины екнуло сердце — уж очень неприятно знакомым показался ей этот взгляд.

— Но ведь вы тоже спорили!

— Да, потому что была права. Однако я доказала свою зрелость, уступив тебе, учитывая твой возраст. Кстати, когда я была ребенком, меня учили уважать старших.

Холли лукаво вздернула носик, и Айрис неожиданно ответила ей широкой улыбкой, а потом снова набросилась на блинчики.

— И вовсе вы мне не уступили.

— Как скажешь, моя дорогая, — пропела Холли снисходительным тоном, который, как она знала, не выносила ни одна женщина — ни старая, ни молодая.Айрис так и застыла с открытым ртом.

— Оставь, доченька. Есть люди, которые ни за что не успокоятся, пока за ними на останется последнее слово. И никогда не допустят, чтобы кто-то другой победил в споре.

— Но, папа, ты ведь сам учил меня никогда не сдаваться, если я убеждена в своей правоте!

Доченька? Папа?

Ложка в руке Холли конвульсивно дернулась, расплескав по бледно-желтой скатерти йогурт.

— Она… ты… Айрис твоя дочь? — тупо спросила Холли, поспешно протирая скатерть салфеткой в попытке скрыть дрожь в руках.

Но все прояснилось, как только она медленно перевела взгляд с лица мужчины на личико девочки. Только сейчас ей бросилось в глаза невероятное сходство: тот же овал, чуть сужающийся к вискам и говоривший об остром уме, та же четкая линия носа.

Глаза Питера сощурились точно так же, как за несколько минут до того глаза его дочери.

— По-моему, ты сказала, что вы с Айрис разговаривали?

— Да, но не о тебе же! — Как раз упоминания о нем Холли больше всего и старалась избежать в беседе с юной незнакомкой.

До Питера наконец дошло. Он внезапно развеселился, и его лицо прояснилось.

— Погоди, так ты не знала, кто она? Вы наверняка не представились друг другу по полной форме, так что до фамилий дело не дошло. Похоже, у тебя вообще такая привычка — не интересоваться именами людей.

Ну вот, никак не может удержаться от грязных намеков, мысленно вскипела Холли и, чтобы успокоиться, взяла со стола чашку с кофе и сделала глоток.

— Ты хочешь сказать, что когда вы с Холли познакомились, ты тоже не назвал ей свою фамилию? — засмеялась Грейс, с живейшим интересом прислушивавшаяся к разговору. — Вот уж правду говорят: яблоко от яблоньки недалеко падает. Каков папаша, такова и дочка!

Зеленые глаза скрестились с серо-голубыми, как два кинжала. Между ними словно встал призрак той незабываемой ночи, проведенной вместе.

— Я бы так не сказал, — мрачно пробормотал Питер, и Холли почувствовала, что краснеет под испытующим взглядом Айрис, тут же навострившей ушки. Девица с ее проницательностью наверняка что-то заподозрила, и мисс О'Брайен поторопилась сменить тему как можно скорее.

— А где у нас сегодня Оливер? — непринужденно спросила она.

Как выяснилась, хуже темы трудно было придумать. Грейс сразу помрачнела и, опустив глаза, стала тщательно размешивать сахарв чашке с чаем. А Хэролд выглянул в окно и сделал какое-то ничего не значащее замечание о погоде.

— Отсыпается после вчерашнего, — сухо отрезал Питер. — А почему он тебя так интересует? Ты рассчитывала увидеть его здесь?

— Да нет, конечно. Просто спросила, и все. — Холли так стремилась отвести от себя его дурацкие подозрения, что позволила Мэри положить ей в тарелку пирожок с лососиной, есть который ей совсем не хотелось. — Если он врач, то у него, наверное, много работы… — Холли осеклась, увидев, что этим нейтральным замечанием лишь ухудшила дело, ибо лицо Питера потемнело.

— Да уж, он много работает, но и развлекается не меньше. И спит не потому, что устал, а потому что вел себя как полный идиот.

— Дядя Оливер вчера свалился в канал по дороге домой, — хихикнув, сообщила Айрис. Слава Богу, хоть ее удалось отвлечь! — Я видела из окна, как он бил руками по воде и кричал. Папа крикнул, чтобы он перестал валять дурака и звать на помощь и что у него есть целых два выхода: либо пойти ко дну, либо выплыть. Дядя Оливер подплыл к берегу, и папа его выудил.

— Боже милостивый! — Грейс прикрыла рот рукой. Было непонятно, то ли она в ужасе, то ли пытается скрыть улыбку.

— Так ему и надо, молодому дураку, — провозгласил Хэролд.

— Но он же мог утонуть! — с упреком проговорила Холли. Похоже, она единственная выказывала здесь хоть какое-то сочувствие. — Особенно в таком состоянии.

— То есть, пьяным в стельку, — уточнил Питер.

— Почему ты сразу не пришел ему на помощь? — гневно сверкая глазами, теперь уже в открытую возмутилась Холли. — Да еще стоял и насмехался над ним. Потому что я считаю, что нечего потакать человеческим слабостям. Он сам в это вляпался, и должен был хотя бы попробовать выкарабкаться самостоятельно, — протянул он с безжалостной усмешкой. — Кроме того, мне не хотелось портить свой костюм и терять в мутной воде некие предметы, подаренные недавно, и с которыми у меня связаны сентиментальные воспоминания.