Читаем Пойми, о чем молчу... (СИ) полностью

Я задумался на мгновенье, действительно, это бы все объяснило! «А если не принимать их? – с надеждой смотря на него, спросил я». «Он будет в опасности, - нахмурился врач. – Он может навредить себе или окружающим, или его может застать приступ…». Я решил не отступать, было очень жаль мальчика, я хотел, чтобы он жил! «Я обещаю вам, что всегда буду рядом с ним, могу даже спать в его комнате, какое-то время, только давайте попробуем не давать ему таблетки? Пусть поистерит, может, ему это пойдет на пользу, он ведь как будто спит с открытыми глазами, постоянно!».

Короче, поспорив так целый час, мы пришли к выводу, что попробуем, только если мать Саши будет согласна и если наметиться ухудшение, то сразу сообщить ему.

К обеду мы безбожно опоздали, так как я еще попросил остановиться около книжного магазина. Решил купить кое-что для Саши. Домой мы вернулись только в 3 часа, поэтому пошли обедать, а учебой решили сегодня не заниматься, просто отдохнуть.

Без разрешения матери Саши, я не мог ничего предпринять, поэтому мне ничего не оставалось, как ждать ее возвращения и общаться со стеной, которая никак на меня не реагирует.

Аллилуйя! Сегодня пятница! Сегодня вернется Татьяна Станиславовна, и я, наконец-то, поговорю с ней на счет этих ужасных таблеток!

Мы с Сашей сидели в учебной комнате и занимались русским, когда дверь в комнату распахнулась, а на пороге появилась его мать. Саша никак не отреагировал на ее приход, ни тени узнавания, ни тени радости. Как сидел, уткнувшись в тетрадь, так и сидит.

- Здравствуйте, Антон Игнатьевич, - поздоровалась она со мной. – Привет, дорогой, - она подошла к своему сыну и чмокнула его в макушку, а потом уселась на мой стул. – Оставьте нас, пожалуйста, Антон Игнатьевич, - попросила она, даже не посмотрев на меня.

Вот те раз! И куда же я должен податься, если они расположились в моих комнатах?

- Извините, - обратился я к ней. – И куда же вы прикажете мне пойти, если вы заняли мои комнаты? – поинтересовался я у нее.

- На сегодня вы свободны, - недовольно ответила она. – Можете съездить в город: прогуляться, побыть со своей девушкой. Я хочу побыть со своим сыном, - проговорила она.

Я отправился в свою спальню, быстро оделся и переобулся в уличную обувь, а потом снова вошел в учебную комнату.

- Извините, - снова окликнул я ее.

Она резко повернулась ко мне и пронзила меня злым взглядом.

- Ну, что еще?! – рявкнула она.

Я даже и не дернулся от ее тона. Не на того напала, дамочка!

- Я просто хотел предложить, чтобы вы пошли к Саше, ему бы там было комфортнее, - холодно проговорил я, а потом развернулся, собираясь уйти.

- Он сам ходит за вами? – удивленно спросила она у меня.

Я развернулся и посмотрел на нее как на дуру.

- А как он еще должен ходить? – пораженно спросил я у нее.

- Ну, я думала, что вы носите его… - смутилась она. – Просто, когда я его зову, он даже не смотрит на меня.

Я чуть улыбнулся ей, и подошел к Саше, ничего не говоря, я протянул ему руку. Саша сначала посмотрел на нее, встал, а потом вложил свою ладошку в мою руку. Татьяна Станиславовна восторженно ахнула, как будто ей показали бриллиант.

- О Боже… - выдохнула она, посмотрев на меня, как на спасителя мира.

Мне даже стало не по себе.

- Сначала, - нервно заговорил я, чтобы занять паузу. – Вы должны показать ему, что хотите его куда-то отвести, - я показал на наши соединенные руки. – Но если вы просто потянете его куда-то, то он не пойдет, - я демонстративно потянул его за руку.

Саша нахмурился, стал вырывать руку, а потом вообще стал дергаться всем телом, пытаясь освободиться.

- Тшш, - тут же подлетел я к нему, беря его лицо в свои руки и смотря в его глаза. – Все хорошо, прости, - Саша стал успокаиваться. – Прости меня, - я запустил пальцы в его волосы, массируя кожу головы, Саша закрыл глаза, полностью расслабляясь.

- Охренеть… - выдохнула Татьяна Станиславовна, видимо, позабыв про свой статус, я даже чуть воздухом не подавился. – И что дальше? – спросила она меня.

Я чуть отодвинулся от Саши, он сразу открыл глаза, но ни на кого конкретно не смотрел. Я снова протянул ему руку, Саша, чуть помедлив, вложил свою ладошку в мою руку.

- Пойдем к тебе? – спросил я его. – Твоя мама хочет с тобой пообщаться, - я улыбнулся ему. – Ты не против?

Я чуть потянул его за руку, он легко поддался, и мы вышли из комнаты.

- А как бы вы поняли, что он против? – поинтересовалась она у меня.

- Он бы не пошел, - пожал я плечом. – Была такая ситуация… Мы собирались мыться, пока я набирал ванну, Саша опорожнился, а я потом встал около унитаза, а к ванне не подходит, - я тихонько рассмеялся. – Я тогда не понял, что происходит, стал подталкивать его в сторону ванной, а он шарахнулся от нее и к стене прижался. Тут я уже понял, что что-то не так, потрогал воду, а она - кипяток, - я нахмурился. – Не знаю, как так у меня вышло, вроде включал нормально… Потом я чуть спустил воду и налил холодной, так он сам прошел и залез в ванную.

Она удивленно смотрела на меня.

- Боже, - прошептала она. – Меня не было всего 5 дней, а вы уже так хорошо его поняли… Никто его так не понимал, как вы…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Светло, синё, разнообразно…
Светло, синё, разнообразно…

«Горе от ума», как известно, все разобрано на пословицы и поговорки, но эту строчку мало кто помнит. А Юлий Ким не только вспомнил, но и сделал названием своего очередного, четвертого в издательстве «Время» сборника: «Всё что-то видно впереди / Светло, синё, разнообразно». Упор, заметим, – на «разнообразно»: здесь и стихи, и песни, и воспоминания, и проза, и драматургия. Многое публикуется впервые. И – согласимся с автором – «очень много очень человеческих лиц», особенно в щемящем душу мемуаре «Однажды Михайлов с Ковалем» – описанием странствий автора с великими друзьями-писателями на том и на этом свете. И Грибоедов возникнет в книге еще раз: «А ну-ка, что сказал поэт? / Всё врут календари! / А значит, важно, сколько лет / Не с виду, а внутри!». Внутри Юлию Киму по-прежнему очень немного – до смешного мало.

Юлий Черсанович Ким

Драматургия