Сегодня я ужинала в греческом ресторанчике на углу квартала. Там была пожилая женщина со спутником. Она шла, опираясь на палку. «Мне 88», – сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно. Лицо у нее было славное и живое. У меня в доме на восьмом этаже живет похожая женщина. Ей 92 года, но она всегда с легким макияжем и изящно повязанными шарфиками. Мысль о старости в Нью-Йорке меня пугает. Город и так трудно выносить, а уж старику? Какой же надо обладать отвагой, чтобы здесь жить! Но я живу и в обозримом будущем буду жить именно здесь. Будущее кажется неохватным, оно пугает. «Господь посылает лишь те испытания, что нам под силу», – говорят мне, однако я гадаю, не переоценил ли он меня. Или наоборот – и даже скорее всего: это я недооцениваю Бога?
Любой трус примет бой, если уверен в победе; мне же дайте человека, который бросается в бой, не сомневаясь, что проиграет.
В худшие моменты жизни мы часто становимся «благоразумны». Сама я в наиболее мрачные дни могу вспомнить дни радости, просто сомневаюсь, что они когда-либо снова наступят. В такие времена выжить помогают непреклонность и твердость намерений. Маленькие положительные шажки дают огромный результат. А значит, нужно выбирать действия небольшие и осуществимые, а не масштабные и явно неподъемные.
Держитесь за свой каркас из позитивных действий – это полезно для нашего столь уязвимого самоуважения. В упорстве есть своя сила. Как говорят участники программы реабилитации алкоголиков, «не сдавайся – вдруг через пять минут случится чудо». Поэтому мы не бросаем утренние страницы, а пишем их изо дня в день. Мы заставляем себя настроиться легкомысленно и отправиться на творческое свидание. Выволакиваем себя на прогулку. Вместо того чтобы делать нечто большое и серьезное, разрешаем себе скромные дела, ведущие к исцелению.
Возьмите ручку. Напишите письмо Богу, не стараясь казаться больше, чем вы есть. Сейчас надо писать так: «Боже, я не могу вымыть голову и переодеться в дневную одежду без посторонней помощи. Помоги мне прибраться, одеться и застелить постель». Столь честное письмо рождает чувство близости. Мы больше не притворяемся. Мы просим Бога прийти к нам туда, где мы сейчас, и таким образом учимся сочувствовать самим себе. А сочувствие – и юмор – начало исцеления.
При свете дня я атеист.
Внимание на позитив
Верх безумия – ставить целью уничтожение страстей. Как хорош этот святоша, который неистово терзает себя, чтобы ничего не желать, ничего не любить, ничего не чувствовать, – он сделался бы под конец настоящим чудовищем, если бы преуспел в своем начинании!
Дерево за окном кабинета уже полностью покрылось листвой. Листья ярко-зеленые, свежие, так и пышут жизнью. Я живу на одиннадцатом этаже многоквартирного дома, но дерево почти достает до моего окна. Не знаю, что это за дерево. Листья у него угловатые, а с небольшого расстояния кажутся пальчатыми, словно листья клена. Меня больше занимает другое – то, что это дерево вообще растет здесь, в самом сердце Манхэттена.