Я не настолько утонченна, чтобы находить прибежище в цинизме и сбросить дурное со счетов. Ничего не понимаю в понтах. Я не умею быть «суперсовременной». Порой я вообще думаю, что так и не выросла. Не понимаю, как можно выслушать дурные новости, а потом отряхнуться и весело пойти дальше. Я говорю женщине, что боюсь и чувствую приближение срыва, а она мне отвечает: «Этот город многих свел с ума». И что на это прикажете отвечать? «Большое спасибо»? Такое ощущение, что она целенаправленно подтолкнула меня к обрыву, каким я вижу его в своем воображении.
Бернис считает, что достичь трезвости мышления можно, если думать о малом. «Не замахивайся на крупное, – советует она. – Придумай маленькие шажки и делай их. Бог не в абстракциях, а в конкретике. Вымой голову».
И я мою голову – чистые волосы и впрямь выглядят лучше, приятно блестят. Разбираю хлам, скопившийся на крышке бюро в спальне. Застилаю постель. Каждое крошечное действие вновь вселяет в меня оптимизм, а вместе с ним приходит надежда. Я надеюсь, что вскоре этот отрезок моей жизни закончится и я вновь обрету чувство равновесия. Надеюсь, начну видеть все то небольшое и красивое, что есть в моем мире. Надеюсь, сумею стряхнуть трагичность, которую несут с собой чужие замечания. Просто нужно как-то прожить вторую половину дня и не упасть. Я – здесь, и здесь мне нужно найти красоту, здесь мне нужно найти веру. Я живу в одном квартале от Центрального парка. В парке красиво. Да и прочей красоты вокруг предостаточно, и я увижу ее, если последую совету Бернис – не буду замахиваться на крупное и сконцентрируюсь на мелочах. В одном квартале от моего дома, если идти по Коламбус-авеню, есть славный цветочный магазинчик. Там живет красота. Как-то раз, выбравшись на небольшое творческое свидание, я купила там букет турецких гвоздик и маленькую узамбарскую фиалку в горшочке. Фиалку поставила на стол в столовой. Ее нежные, как папиросная бумага, лепестки отливают яркими глубокими цветами. Бархатистые зеленые листья покрыты тончайшим пушком: фиалка прекрасна.
«Напиши для своего цветка стихи, – советует Бернис. – А компьютер накрой яркой тканью». Она хочет, чтобы я прониклась духом игры.
Когда я поддаюсь игре, вновь ощущаю в себе детскую веру, и вера эта говорит мне, что я удержусь. «Думай о малом, стремись к малому, будь маленькой», – говорю себе я. Все большие достижения состоят из множества маленьких шажков. Если не можешь сейчас охватить все сразу, охвати хоть что-нибудь. Сделай еще один правильный шаг. А каков мой следующий правильный шаг?
Меня одолевают воспоминания. Всякий раз, когда я лежу в постели без сна, в голове прокручивается хит-парад мыслей, неизменно принимающих дурной оборот. Вспоминаю, как мне было плохо и как я испугалась. Но если я не хочу, чтобы было плохо снова, нужно держаться простейшей мысли: «Только не пей, не поддавайся отчаянию и не убивай себя. Это уже было – мне просто нужно прожить этот день, эту ночь и по шажку идти вперед. Я это уже делала – и выжила. И в этот раз тоже выживу. Ко мне вернется мой всегдашний настрой, а вместе с настроем придет смелость».
Сад начинается с семечка. Семена невелики и вид имеют скромный. И все же именно из семян вырастают цветы, а из цветов – надежда. Надежда – это то, что твердит нам: просто живи нынешним днем, и нечто направит твой шаг. Надежда говорит, что всегда есть какая-то, пусть самая крохотная, но возможность; всегда есть такое место, где мы повстречаемся с Богом.
Кто знает, что для него достаточно, – богат.