Поиск смысла жизни. Изменение сознания на пути к внутреннему миру

На Востоке это происходит весьма сложно. Это исходит не от антропоида, то есть от какого-то отдельного человека, а от космоса, от единства. Это единство нельзя обеспечить так, чтобы человек или отдельные вещи были бы отделены от своего конечного происхождения. Разделение является причиной эгоцентризма повседневного сознания, которое ложно уверяет нас в нашей самостоятельности и тем самым отделяет. То, что мы постоянно следуем этой обманчивой тенденции эго и его уверенности в собственном могуществе, является первородным грехом.

На Западе Бог и человек по своей сути разделены, на Востоке, наоборот, они имеют одно бытие, и это бытие является первопричиной всего бытия. Бог является как формой, так и зданием формы. Мы не можем его рассматривать как что-то разделенное. Эта конечная действительность есть первоисточник всего, но не отделенный от всего и не являющийся чем-то существенно другим, чем все остальное.

Возможно, так же думал и Иисус, когда сказал: «Отец является первоисточником всей жизни, и Он передал Сыну власть, так же как и Он сам, дарить жизнь» (Ин. 5,26). Или другое место: «Отец, величие, которое Ты дал Мне, Я дал им» (Ин. 17, 22).

Экхарт считает: «Бог отличается от человека зарождением и рождением. Однако зарождение и рождение — это одно бытие, одна жизнь».[27]

Эта конечная действительность, которую мы, христиане, называем Богом, словно океан, наполненный волнами, но не отделенный от них. Она как ствол, от которого отходит виноградная лоза, но он неотделим от лозы. Итак, конечная действительность является бытием, которое существует отдельно от всего остального. У нее нет формы, которая проявляется в форме. Человек, как и все остальные формы проявления этого мира, является формой этой конечной действительности, формой жизни, формой Бога.

Если рассматривать Бога с этих позиций, то изменятся наши речи о Нем. Ибо чем дольше мы будем рассматривать Бога только с периферии нашего сознания как Отца, по аналогии с человеческим отцом, который заботится о нас, наказывает, хвалит, у которого мы можем что-нибудь попросить, а Он может отказать, который дарит нам вечную жизнь, что мы называем Небесами; который может наложить на нас вечное проклятие, что мы называем адом, до тех пор мы будем только просить. Если же мы будем рассматривать Бога как интегральное целое, тогда у религии есть смысл помочь нам познать это интегральное целое. Спасение и освобождение тогда являются познанием всей действительности. Это видение, visio beatifica. Мы не часть, которая привита, а часть, в которой осуществляется целое. Это ностальгия по Богу. Освобождение предполагает включение нашего личного «Я», которое перестает существовать отдельно от Бога, в единое целое. В мистике его называют мистическим союзом, в других религиях — просветлением, освобождением, сатори, самадхи и т. д.

Иисус хотел помочь нам пробудиться к Богу. Спасение — это метанойя, это обращение к Богу, к царству Бога. «Божье Царствие в вас» (Лк. 17, 21). «Время исполнилось и приблизилось Царствие Божье. Покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1, 15). Ни в восточной, ни в западной мистике освобождение не может быть тем, что я могу сделать сам. Оно уже здесь и ждет, когда я познаю его, пройдя процесс очищения.

8. ЭВОЛЮЦИЯ И ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ

Исходя как и из мистического познания единства, так и из современных знаний эволюции человеческого сознания, можно также по-новому рассматривать первородный грех и глубже проникнуть в преобразовательный процесс человека.

Божественное начало — это мистерия. Истинное откровение Бога находится по ту сторону нашего повседневного сознания. Поэтому для него оно только условно постижимо и кажется совершенно новым, когда человек погружается в его глубины. Мистики называют этот глубочайший слой, когда перед человеком возникает откровение, основой, сутью, unio mystica. Здесь человек не что-то познает, здесь только «есть».

Откровение появляется аналогично уровню наших знаний, то есть ступень за ступенью; ибо так же и наше сознание развивается в рамках эволюции.

Все религии знают о несовершенном состоянии человека. Многие говорят о «падении», о «первородном грехе». Первородный грех является не падением с более высокой ступени сознания на несовершенную ступень, а исходом с «доличностных небес», пробуждением от глупости прежнего сознания к познанию своего «Я», выходом из состояния инстинктов к познанию добра и зла, как говорит Писание. Это был огромный шаг вперед в эволюции, который понес за собой все тяготы, связанные с этим познанием своего «Я», такие как болезни, страдания, вина, одиночество и смерть.

Так называемое грехопадение, таким образом, принесло не смертность, а познание смертности и круговорота всех вещей. До этого человек жил лишь как растение или животное.