Поиски

Отец посмотрел на сына. Злость ушла так же внезапно, как и накатила, оставив вместо себя усталость и раскаяние. Вот только сожалений здесь не хватало! Щенок получил то, что заслужил, и жалеть его сейчас — последнее дело. Только испортить все можно.

Найири развернулся и вышел, хлопнув дверью. Лас бросился к Санти, который начал медленно заваливаться назад.

Выйдя в коридор, ашурт достал платок и на ходу вытер окровавленную руку. Хотелось вернуться обратно и проверить, что там с сыном. Какого дьявола он так разозлился? Но девочка не заслужила такого обращения. И самое страшное, что еще свежи воспоминания, разбуженные недавним разговором. Пусть младший задумается над тем, как и что он сделал. Но почему же тогда так тяжело на душе?

Найири затолкал платок в карман, толкнул дверь, спокойно прошел к своему месту и принялся за завтрак.

— Помирились? — спросил обеспокоенный Шонсаньери.

— Мирятся, — усмехнулся Найири, — Или я ничего не понимаю в демонах.

— Что ты сделал? — забеспокоился Андерс, лучше всех знавший друга.

— Устроил своему небольшую встряску. Сиди! — приказал он Шону, придавив его к месту тяжелым взглядом. Принц опустился и замер, не сводя с короля встревоженных глаз. Сразу вспомнился разговор на празднике, когда выяснилось, как король удалил памятную татуировку тигра. Сантилли корпел над ней несколько дней, тщательно прорисовывая детали. Йёвалли рисунок не понравился, слишком агрессивный, но ашурт лишь усмехался: «Пойдет».

Более опытный, Андерс, пробежав взглядом по Найири, разглядел капельки крови на манжете. Минуту он сидел, покусывая губы, потом бросил салфетку на стол и решительно встал.

— Куда? — вскинулся король.

— Дома будешь командовать, Повелитель, — ответил князь и толкнул собравшегося вместе с ним Шона обратно на стул, — Потом зайдешь.

Найири хмыкнул, но промолчал. Сын проводил отца осуждающим взглядом.

Сантилли лежал на полу у стола, рядом валялся опрокинутый стул. Лас осторожно промокал кровь на его лице полотенцем и даже не обернулся на звук открывающейся двери. Андерс присвистнул, увидев герцога, и присел рядом с ним на корточки.

— Дай сюда, — попросил он сына.

Мальчишка дернулся, но головы не повернул и не прервался. Отец накрыл его руку своей и почувствовал, как он напрягся.

— Лучше воды принеси, — мирно сказал он, — так ничего не получится.

Лас закусил губу, но отдал полотенце и встал.

— Держи его сзади, — распорядился Андерс, макая окровавленную ткань в тазик для умывания, который принес сын.

Вдвоем они быстро промыли раны. Кровь почти остановилась, но ашурт находился в полубессознательном состоянии и сам до кровати дойти не смог бы, поэтому князь осторожно взял его на руки.

— Голову придерживай, чтобы не соскользнула, — обратился он к сыну, поднимая герцога.

Так же вдвоем они осторожно уложили Сантилли.

— Надо снять эти тряпки, — негромко сказал Андерс, начиная снимать кафтан, и обругал себя, что сразу об этом не подумал.

Лас коротко глянул на него, но подчинился. Возможно, удастся помириться с сыном, наладить хоть какие-то отношения? Долго он еще будет смотреть волчонком? Князь подавил тяжелый вздох. Что говорить Ласайенте, как с ним общаться отец не представлял. Он уже тысячу раз проклял свою вспыльчивость, но найти подход к собственному ребенку так и не смог.

Может быть, попробовать еще раз поговорить с Сантилли? В последний раз герцог уперся, и наотрез отказался помогать по непонятной причине, но вероятно, после этого мальчишка сменит гнев на милость и согласится помочь. Хотя в данный момент Андерс находился здесь по другой причине: он знал, каков бывает король в минуты гнева. А разозлился Найири не на шутку. Что же произошло между закадычными друзьями?

Принц, стараясь действовать аккуратно, снял выпачканную в крови одежду, бережно укрыл друга одеялом и сел рядом.

— Спасибо, — тихо сказал он, не сводя глаз с герцога.

— Что у вас произошло? — спросил князь, опускаясь на стул, стоящий рядом с кроватью.

Сын покосился на него, но промолчал.

— Понятно, не мое дело, — усмехнулся отец.

Придется искать причину самостоятельно.

— Вы так любите махать кулаками, чуть что, — зло произнес Ласайента.

— На моей памяти Найири первый раз пустил их в ход, — ответил Андерс, — До этого все ограничивалось разговорами, в худшем случае подзатыльниками. Что Сантилли отмочил на этот раз?

Лас угрюмо посмотрел на отца и отвернулся.

— Ко мне тогда ты не побежал, — ожесточенно произнес он.

— Почему, побежал. Когда остыл. Только тебя уже не было. Пара убитых охранников и открытые двери.

— Долго собирался, — огрызнулся Лас.

— Не очень, — медленно ответил Андерс, — Часа полтора.

— Им хватило, — на скулах сына заходили желваки.

— Прости, — отец наклонился, чтобы взять его за руку, но принц убрал ее.

— Уйди, — сквозь зубы попросил он.

Князь, помешкав, кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. Хоть так поговорили. Что же могло вывести Найири из равновесия?