Поиски счастья

От парусных кочей Семена Дежнева до иноземных торговых и китобойных шхун и фрегатов под русским флагом — все уже повидали чукчи и эскимосы. Вначале, еще в семнадцатом веке, они познакомились с казаками, посланными «для прииску новых земель» или по своей инициативе отправлявшимися в неизведанные края.

Позднее, когда вслед за «золотой лихорадкой» в Калифорнии началась здесь «китовая горячка», появились англичане, французы, американцы, испанцы. Обилие незванных гостей в северо-восточных водах заставило тогда русских нести крейсерскую службу для охраны, своих владений и безопасности границ: китобои бесчинствовали, выжигали леса на берегах Аляски, разоряли жилища туземцев и постройки «Российско-Американской компании», истребляли и распугивали морских зверей; на обоих берегах Берингова пролива шла тайная торговля виски и оружием.

Земли по обе стороны пролива принадлежали России — и по праву открытия и по праву освоения и заселения: к моменту прихода туда русских там не было никаких государственных образований, а немногочисленное местное население жило разрозненно.

За два с половиной века чукчи привыкли к русским. Но теперь высадились чужие люди. За свою долгую жизнь старики не встречали еще людей с того берега, которые пришли бы к ним с добрыми побуждениями.

Однако, убедившись во взаимном миролюбии, и чукчи и золотоискатели стали подходить друг к другу, смешались. Начались попытки объясниться.

Огромный длиннорукий Ройс протиснулся в толпу, достал из-за пазухи кисет с щепотью золотого песку: жестами пробовал выведать у одного из туземцев, есть ли у того золото. Чукча, ничего не понимая, поднял брови, слегка приоткрыл рот, недоуменно глядел на пришельца. К ним подходили другие, и Ройс спрятал кисет.

Двадцатилетнего Мартина Джонсона интересовало другое. Высмотрев своими зелеными глазами миловидную чукчанку, он протянул ей нитку цветных бус. Та не брала их.

Василий Устюгов оказался в этой первой партии единственным русским. Он стоял в стороне, зажав бороду в кулак, и о чем-то думал. На него никто не обращал внимания.

Как коршун, нацеливающийся на добычу, Олаф Эриксон — сухощавый, рослый, нос с горбинкой — вглядывался в туземцев. Все они черноволосы, с непокрытыми головами; смуглые лица, немного выдающиеся скулы, у некоторых — низкие переносья. Одежда молодежи нарядна: со вкусом подобраны цвета мехов, видны орнаменты, вышивки. Голенища замшевых сапожек у девушек, полы кухлянок, рукава расшиты выкрашенными в яркие цвета сухожилиями животных или составлены из кусочков пестрых шкур. Эриксон обратил внимание, что вся чукотская одежда сделана из сырья, добытого охотой или оленеводством. Было похоже, что среди льдов и тундры люди здесь жили независимо от других стран и народов. Он знал, что питались они мясом тюленей, моржей, китов, дичью, кореньями; что одежды шили из шкур, а при постройке жилищ использовали опять же шкуры и китовые ребра для каркаса.

Олаф Эриксон осмысливал новую для себя обстановку. Он относился к тем людям, которым необходимо вначале осмотреться, все продумать, а уж потом действовать по точно рассчитанному плану. Так он прожил свои двадцать пять лет.

Капитан «Морского волка», наоборот, всегда действовал быстро. Высадив золотоискателей, он сразу же приступил к торговле. В этом году он первым приплыл в Уэном и спешил воспользоваться своим преимуществом.

Как обычно, в больших и малых кожаных байдарах чукчи направились к борту шхуны. Они везли с собой шкурки песцов, лисиц и росомах, китовый ус, моржовые клыки, отличные модели парусников, изготовленные из кости, такие же ножи, брошки, мундштуки, шкуры белых медведей, нерпичью и оленью замшу — все добытое и изготовленное ими за целый год.

Прежде всего каждому хочется получить чай и табак, Трубка табаку и чашка крепкого чая кажутся здесь самым дорогим, о чем мечтает давно все поселение.

Торг в разгаре. Вот молодой чукча по имени Тымкар пытается приобрести ружье. Глаза его горят. Из кожаного мешка он торопливо достает пушистые шкурки песцов и укладывает стопой на палубу. Хозяин «Морского волка» — большой чернобородый янки — держит за ствол винчестер. Стопа должна быть равна высоте ружья. Но шкурок у юноши не хватает…

Он не просит их у односельчан. Не просит не потому, что ему могут отказать, нет! Просто он знает, что это невозможно: ведь тогда у других не будет ни чая, ни табака.

Покупка не состоялась. Песцы Тымкара пошли за котел, нож, бутылку виски, чай и табак.

А на берегу суетились проспекторы[2]. Но не успели еще они разбить палатки, как день стал быстро меркнуть: с севера надвинулись низкие тучи, заслонили солнце, окутали вершины прибрежных скал. Море тревожно зашумело, подул ветер. Мелкий июльский дождь заслонил очертания окрестностей.

Золотоискатели наскоро прикрыли брезентами свое имущество, оставили сторожа и разбрелись по ярангам туземцев.