Пойти туда

- Коли не собираешься меня развязывать, сходи хоть к Ольгерду, пускай засаду на тропе поставит. Авось вытянем из разбойников, где их укрывище.

Роберт так обрадовался моему предложению, что даже забыл уточнить: где именно ставить засаду. А ведь в послании точное место не упоминалось. Когда за побратимом захлопнулась дверь, я начал дергаться с удвоенной энергией. И вскоре, к своему удивлению, действительно освободился. По дороге к двери мелькнула мысль, что Роберт может поднять тревогу, когда обнаружит мое отсутствие, и викинги еще сумеют мне помешать… Додумать эту мысль я не успел, так как неожиданно столкнулся с Робертом в дверях: очевидно он вернулся, что бы уточнить у меня место назначенной встречи.

Проклиная, на чем свет стоит, свое невезение, я ударил побратима в солнечное сплетение, а когда он согнулся, судорожно глотая воздух, двинул локтем сверху вниз, целя в район еще не зажившей раны. Роберт охнул и осел. Подняв бесчувственного побратима, я перенес его на лавку и стал тщательно приматывать к ней веревками. На этот раз я сам почувствовал себя Иудой. Что-то противно ворочалось внутри, вызывая во мне не меньшую боль, чем та, которую я причинил раненному другу. Кажется, это была совесть. Ничего, перетерплю, не долго уж осталось. Все равно другого выхода у меня не было.

Я почти закончил возиться с ногами Роберта, как вдруг в ребра мне уперлось холодное стальное острие. Осторожно повернув голову, я встретился с глазами побратима, в которых отражалось сейчас неподдельное страдание, причем отнюдь не физическое.

- Не шевелись, Велеслав. Коли я не могу помешать тебе исполнить задуманное, так лучше ты умрешь теперь от моей руки быстро и без мучений. Это все, что я могу сделать для тебя, как твой друг и побратим. Выбирай: ты или поклянешься Велесом, что не отдашь себя в руки Ворона, или…

Па-ба-ба-бам. Как же я мог так лопухнуться? Даже не предполагал, что он настолько быстро очнется и прибегнет к таким радикальным методам убеждения. Однако, что делать будем? Поклясться, а потом клятву нарушить? Игорь Семенов, может, так и поступил бы, но для Велеслава это было просто немыслимо. Стало быть, данный вариант отпадает.Рассмотрим второй: попытаться обезоружить Роберта. Не пройдет, - он успеет раньше… Или все-таки не решиться вот так запросто воткнуть кинжал в побратима? Я еще раз пристально взглянул в глаза франку. Черт побери! Кажется, он свято верит, в то, что этим спасает меня от несравненно более худшей участи. Значит, ударит… Н-да-а-а. Придется попробовать отвлекающий маневр.

- Роберт, прошу, выслушай меня, - мне было очень неудобно стоять в полусогнутом положении, вывернув шею на 90 градусов, но я должен был видеть его реакцию, - Ты сам себя загнал в ловушку, предложив мне такой выбор. Ну, посуди: бросить Асмир я не могу, стало быть, или ты меня теперь убьешь, или мне все же удастся улизнуть, и это сделает Ворон. Все равно я погибну. Но сдавшись Ворону, я могу еще надеяться, что он и впрямь пощадит Асмир А убив меня, ты так же верно убьешь и ее, хоть и не своими руками.

Я пристально наблюдал за выражением лица побратима в течение всей моей проникновенной речи, и вдруг словно пелена упала с моих глаз.

- Да ведь ты любишь ее, Роберт! - моему изумлению не было предела, - Тогда почему? Почему ты не хочешь, чтобы я попытался вызволить ее?

- Потому, как все твои старания будут напрасны. Ужели ты думаешь, что она переживет тебя хоть на миг…

А ведь он прав. Я с самого начала заподозрил в Асмир комплекс Джульетты. Но я все равно не смогу спокойно получать каждый день подарки Ворона. Мое решение остается в силе. Попробуем сменить тактику.

- Тогда убей меня, побратим! Быть может, моя смерть сделает Асмир бесполезной заложницей, и Ворон раздумает ее убивать. А там, глядишь, выпадет ей счастливый случай, и она сумеет сбежать… Или вы выведаете путь к их логову и освободите ее. Ты на это надеешься, Роберт? Надеешься, что она придет к тебе, и я уже не буду вам помехой? Только гляди, после не проговорись Асмир, что это ты своей рукой убил того, кто дважды спас тебе жизнь…

Роберт среагировал на мои слова примерно так, как я и рассчитывал. От возмущения и обиды у него даже дыхание пресеклось, а кинжал ощутимо вдавился мне в кожу. Я даже испугался, что немного переборщил, пытаясь вывести его из себя. Как бы он меня сейчас не приколол, за такие-то оскорбления. Нет, пронесло: Роберт набрал в грудь побольше воздуха, явно собираясь обложить меня трехэтажной франксой бранью, и, видимо, подыскивая достойные ругательства, забылся. Его кинжал чуть-чуть отстранился от моих ребер… Молниеносным движением я вывернул ему руку, удерживающую кинжал, и изо всех сил саданул побратима под дых.