Поющая во тьме

Они вышли из лекарской. Лекс сел на землю, нагретую солнцем за целый день, рабыня опустилась рядом с ним, опершись спиной о здание.

- А чего бы ты хотела на самом деле?

Она красноречиво посмотрела на рабские браслеты.

- Кроме избавления от этого?

Она вздохнула и тоскливо посмотрела вдаль.

- Я бы хотела пойти в зыбкие земли.

- Ты из тех мечтателей и сумасбродов, что ищут неведомое?

- Это не сумасбродство. Однажды в Нуа я видела старца, который рассказывал, что ему дважды удалось пересечь эти земли. Туда и обратно. По его словам, если удастся перейти те зыбкие земли, что располагаются за Нуа, выйдешь к берегу моря.

- И всего-то? Для этого необязательно рисковать жизнью. На севере Намирра расположено море. Рыбаки каждый день выходят в лодках на море для ловли рыбы, не пересекая границы зыбкого тумана.

- Север. Одно это слово вызывает дрожь.

- Пару месяцев в году можно даже купаться, вода прогревается довольно хорошо. Я могу показать тебе. Дай руку.

Она поколебалась мгновение, но все же нерешительно протянула руку.

- Не сопротивляйся сейчас, хорошо?

Он мысленно вернулся в то лето, когда он побывал на севере Намирра вместе с отцом. Перед глазами сразу появилась свинцово-серая толща воды, без конца и края, чёрный песок пляжа, крупные птицы, хриплыми криками разрезающие воздух. Он явно представил всё это и попытался передать Ани́. Сначала он натолкнулся на стену недоверия, коснулся её аккуратно краешком сознания. Словно нехотя стена отступила, ее место заняли любопытство и жажда нового. Он попытался максимально четко передать пережитое им: цвета, запахи, чувства. Осторожно расцепил связь, отступая назад. Перевёл дух. Он так давно не практиковал это, что сейчас почувствовал себя уставшим. Рабыня же сидела задумавшись.

- Нет, туда точно не захочу. Твоё море слишком грозное, оно кажется холодным и хищным. Оно слишком похоже на тебя. Нет, старец рассказывал, что то море бывает щедрым и нежным, как объятия матери.

- Нет ничего обманчивее кажущегося спокойствия моря.

Она молча кивнула.

- А чего бы хотелось тебе, Лекс из Намирра?

- Тебе не понравится то, что ты услышишь.

- И всё? Ты хочешь сказать, что в тебе мёртво всё, кроме жажды мести? Мне жаль тебя. Ты - свободный человек, обладающий талантом и средствами, ты можешь идти, куда хочешь, можешь заняться всем, чем тебе угодно, а ты испепеляешь себя ядовитым солнцем этой долины.

- Что толку от несбыточной мечты? Ты была свободной и где же твоё море?

Она помолчала, а потом рассмеялась. Он поймал себя на мысли, что в первый раз слышит её искренний смех. Будто сотни маленьких колокольчиков нежно звенели рядом с ним. Она вытерла слёзы, выступившие на глазах от смеха.

- Свободной? Я никогда не была свободной. Храмовое служение сызмальства едва ли можно назвать свободой. Потом Нарий приковал меня к себе, теперь - ты. Всё, что я знаю о свободе, это не более чем мои мечты. Кто знает, вдруг её вообще нет. Ты свободен, но у тебя нет желаний и устремлений. Ты всё равно что мёртв.

- Каждый мой день и есть исполнение желания. Ты мечтаешь о море и свободе, я же, удерживая тебя, краду всё то, к чему ты стремишься. Пока я жив, ты не увидишь ни первого, ни второго.

- Теперь я понимаю, почему ты не убьёшь меня сразу. Тебе просто незачем будет жить. Поначалу ты тешил себя жаждой мести, теперь радуешься тому, что месть претворяется в жизнь. Похоже, мне ещё долго быть твоей игрушкой, - закончила она огорчённо.

- Не будь так уверена. Как только ты мне надоешь, я отдам тебя в самый грязный и дешёвый бордель, где тебя будут иметь по несколько ублюдков за один раз. Я буду приходить и наслаждаться тем, как низко ты падёшь, потому что уже через месяц превратишься в законченную наркоманку, подсаженную на иглы.

- Этому не бывать. В первую же ночь я перегрызу горло всем, кто встанет у меня на пути, и сбегу.

- Ты не справилась даже со мной, не говоря уже о Данире.

- Поверь, тебе лучше не знать, на что я способна.

Лекс усмехнулся: пусть бравирует, сколько хочет. Она выглядит такой забавной, когда храбрится: маленькая, сердитая птичка с хрупкой шейкой, зажатая в его кулаке.

13.

- Мейрим, не трясись так. Говори яснее или убирайся отсюда.

Лекс сидел и точил хирургические инструменты: заострял затупившиеся лезвия, тщательно осматривая их на предмет ржавчины. Присутствие трясущейся и непонятно что лопочащей служанки его раздражало.

Мейрим вдохнула воздуха и собравшись с духом, произнесла:

- Рабыня... Она приносит жертвы. Она хочет наслать на нас смерть.

- что за чушь ты несёшь?

- Я не первый раз замечаю, что она время от времени наведывается в дальний угол двора. Между хлевом и оградой. Я увидела, как она шепчет молитвы и приносит жертвы. Она перекусывала шею пташкам и пила их кровь.

Лекс хмыкнул. Неприязнь Мейрим к рабыне только усилилась с того дня, как он отчитал её за отлынивание от работы.

- Мейрим, я занят. Не отвлекайся меня ерундой.

- Клянусь светом Красной луны, что скоро прольётся на долину Хендал.