Поющие пески. Дело о похищении Бетти Кейн. Дитя времени

- Да. Он погиб во время бунта Симнела. Но у него остался младший брат, которого вы не поместили в свой список и который был казнен Генрихом VIII. Поверив обещаниям Генриха VII, он сдался ему на милость, и король, по-видимому, решил, что нарушить их будет дурным знамением. А вот Генрих VIII решил не рисковать. Кстати, одним де ла Полем он не ограничился. В нашем списке не хватает еще Эксетера, Саррея, Букингема и Монтегю. Он избавился от всех четверых.

- А сын Ричарда? Джон? Тот, незаконный?

- Хотя Генрих VII и выделил ему пенсию в 20 фунтов в год, с ним покончили в первую очередь.

- В чем его обвинили?

- Якобы в получении приглашения в Ирландию.

- Вы шутите!

- Нисколько. Ирландия являлась центром притяжения всех сил, сохранивших верность Йоркам. Йорки были там весьма популярны, и получить оттуда приглашение было равносильно смертному приговору. Хотя я не могу представить себе, почему Генрих так опасался юного Джона.

- Его права на трон были все же законнее, чем у Генриха, - усмехнулся Грант. - Он являлся хоть и незаконнорожденным, но единственным сыном короля, в то время как Генрих был правнуком незаконнорожденного сына младшего сына короля.

На некоторое время в палате воцарилось молчание. Затем в тишине послышался вздох Кэррэдайна.

- О чем вы?

- О том же, что и вы.

- Это были узаконенные убийства, - произнес Грант. - Убийства под прикрытием закона. А вот двум детям серьезное обвинение не предъявишь.

- Да, вы правы, - согласился Кэррэдайн, наблюдая за воробьем на подоконнике. - Следовало найти какой-либо иной путь. В конце концов дети являлись весьма важными фигурами.

- Я бы сказал - ключевыми.

- С чего мы начнем?

- С того же, с чего начинали, рассматривая наследников Ричарда. Надо узнать, где находились все замешанные лица в первые месяцы царствования Генриха и чем они занимались. Ну, хотя бы в первый год его правления. Где-то нормальный ход событий должен будет нарушиться, так же, как это случилось при подготовке коронации юного наследника.

- Совершенно верно.

- Вам удалось что-нибудь разузнать про Тиррела? Кем он был?

- Удалось. Он был вовсе не тем, за кого я его принимал. Он представлялся мне каким-нибудь прихлебателем. А вам?

- И мне тоже. А разве не так?

- Нет. Он был важной персоной. Сэр Джеймс Тиррел Гиппингский. Состоял в различных… комитетах, если можно так выразиться, при Эдуарде IV. А при осаде Бервика был удостоен звания «рыцаря-знаменосца», не знаю, правда, что оно значит. И при Ричарде он вполне благоденствовал, хотя я нигде не нашел сведений, принимал ли он участие в битве при Босворте или нет. Туда многие подоспели слишком поздно, так что я не думаю, чтобы это имело какое-либо значение. Во всяком случае, придворным угодникам, как я считал, он не был.

- Интересно. А как ему жилось при Генрихе VII?

- А вот это и в самом деле интересно. Для столь верного и удачливого слуги Йорков он неожиданно стал процветать и при Генрихе. Генрих назначил его комендантом замка Гисне, что в английских владениях во Франции. Затем его отправили послом в Рим. Он входил в состав комиссии, готовившей Этапльский договор. Генрих даровал ему пожизненную ренту с некоторых земель в Уэльсе, но потом сменил на равноценные доходы в графстве Гисне - не могу понять, почему…

- А я могу, - сказал Грант. - Не обратили ли вы внимание, что все почести и поручения, которыми его удостаивали, были вне Англии? Даже рента с земельных доходов?

- Ну и что? Что вы хотите этим сказать?

- Пока что ничего… Может быть, он просто считал, что для его бронхита климат Гисне лучше подходит. Вообще-то, когда начинаешь знакомиться с событиями тех лет, видишь, что любое из них может трактоваться по-разному. Как шекспировские пьесы, они могут вызывать бесконечные интерпретации. И долго продолжался этот «медовый месяц» Тиррела с Генрихом VII?

- О, довольно долго. Все шло отлично до 1502 года.

- А что случилось в 1502 году?

- Генрих прослышал, будто Тиррел готовился помочь одному из йоркских арестантов в Тауэре бежать в Германию. Тогда он отправил весь гарнизон Кале осадить замок Гисне. Это показалось ему недостаточным, поэтому он послал еще и своего лорда хранителя печати… - вы знаете, что это значит?…

Грант кивнул.

- Отправил своего лорда хранителя печати (что за звание вы, англичане, придумали), чтобы тот предложил Тиррелу, гарантируя ему безопасность, подняться на борт корабля в Кале для беседы с канцлером казначейства.

- Что вы говорите?!

- Представьте себе! Ну, и Тиррел оказался в подземелье Тауэра и был обезглавлен «в большой спешке и без суда» 6 мая 1502 года.

- Ну, а что известно о его пресловутом признании в убийстве принцев?

- Такого не было.

- Что?!

- Не смотрите на меня так. Я тут ни при чем.

- Но я думал, что он признался в убийстве!

- Да, судя по различным источникам. Но в них только упоминается самый факт признания, и все… Самого признания, понимаете, его протокола - нет! И, видимо, не было.

- Вы хотите сказать, что Генрих ничего не обнародовал?

- Ни единого слова. Его придворный летописец, Полидор Вергилий, сочинил рассказик о том, как убили принцев. Уже после казни Тиррела.