Пока Бог спит

Как долго длилась операция — Олег не заметил. Но — порядочно. Потому что когда Энгар зафиксировал последний узел плетения, поток людей из подземелья давно иссяк. А неподалеку обнаружились старик Локтев, Ирма с девочками, Канн Шор со своими рэтами и даже Король-Жрец, стыдливо приткнувшийся на костылями чуть в стороне, явно не зная, куда деваться — на него никто не обращал внимания… Олег подумал мимоходом, что нужно будет попросить Энгара посмотреть, что там с записью на мозге — вдруг удастся убрать? Но не сейчас — попозже…

Между тем Энгар окинул критическим взглядом плоды своей деятельности, привычным жестом встряхнул кистями рук и, повернувшись, направился к Олегу с Ермаковым.

Вид у него был утомленный. Но не похоронный.

— Ну, что? — опередил Олега Ермаков. Впрочем, Олег был ему за это только благодарен: собственный язык отчего-то никак не желал поворачиваться во рту, потому с речью возникли некоторые проблемы.

Энгар поглядел на Ермакова, потом на Олега.

— Ну, я кокон жизнеобеспечения поставил, — сказал он затем. — Так что пока все нормально. Но ее надо обязательно в стационар: как скажется такая тотальная трансформация ВСЕГО клеточного материала — я гадать не возьмусь. Но в одном могу успокоить: коррекция произошла без сбоев. То есть — патологии нет. Жить безусловно будет.

— Но как он это сделал?! — снова подал голос Ермаков.

— Понятия не имею, — Энгар пожал плечами. — Но вы же, шеф, сами только что поминали про возможности всемогущих талисманов… Мне куда более интересным представляется не как, а — что он сотворил…

— Ты о чем?

— Да у него же не было информации о генотипе! К какому эталону он должен был приводить структуру ДНК? Знаете, как он вывернулся? Взял за основу геном плода! Так что комбинация однозначно здоровая и работоспособная — тут проблем быть не должно…

Олег мало что понял. Но Ермаков присвистнул:

— Это что же получается? И у ребенка и у нее набор генов будет один и тот же?

Энгар замялся.

— Не совсем…

— Ты о чем? — решился и Олег вставить свое слово.

Энгар снова бросил на него взгляд.

— Ну, ему ведь надо было куда-то девать дополнительную составляющую… А выкинуть ее он не мог, поскольку ты приказал изменить только ауру…

— И что? — спросил Ермаков.

— Ну так он схитрил. Та зеленая корзина исчезла у матери. А вот у ребенка она, наоборот — появилась…

— Однако… — сказал Ермаков с очень задумчивым видом.

— Вот-вот! — подтвердил Энгар.

— И что теперь будет? — спросил Олег.

— Ну откуда я знаю? Я не Емай-ясновидящий… Но зачатки этой структуры у плода есть — четко различимы. Когда родится — она у него, скорей всего прорастет естественным порядком…

— У нее… — сказал Ермаков с какой-то странной интонацией.

— Почему — у нее? — удивился Энгар. — Пока что пол определить невозможно — рано слишком…

— А, по-моему, все ясно как дважды два, — Ермаков усмехнулся. — И совершенно очевидно… Ты сам только что это объяснил…

Он зачем-то полез к себе в наколенный карман.

Покопался там и вытащил на свет Диадему.

Протянул Олегу:

— Держи!

— На что она мне? — удивился Олег.

— На сохранение. Как семейное имущество… — и, видя, что Олег ничего не понял, объяснил: — У Диадемы все операторы были женщины. И вряд ли коррекция рассчитана на представителей противоположного пола. А если так, и у плода она прижилась — то вывод очевиден. Дочери отдашь, когда вырастет!

22 апреля 2005 года — 18 февраля 2008 года — … Пермь