Пока едет «Скорая». Рассказы, которые могут спасти вашу жизнь

Газообмен хотя бы в одном легком позволит сохранить жизнь. Но перед началом ИВЛ нужно вызвать бригаду «03» с поводом «ИНОРОДНОЕ ТЕЛО В ТРАХЕЕ. БЕЗ СОЗНАНИЯ!». Скажите диспетчеру, что пострадавший еще жив и вы намерены делать ИВЛ, поэтому даете только адрес. Это избавит от лишних вопросов, а бригаде даст понять, что у них есть шанс спасти человека. В современных мобильных телефонах и смартфонах есть функция громкой связи, поэтому если диспетчер не ответил сразу, а из динамика доносится что-то вроде: «Скорая помощь! Ждите, пожалуйста, ответа диспетчера», то не ждите просто так, а начинайте ИВЛ, а когда отзовется диспетчер – ответите. У вас будет пара минут, чтобы объяснить ситуацию и добавить, что ИВЛ эффективна, потому что сердце еще работает самостоятельно.

Дела сердечные

История двадцать третья, в которой Таня консультирует соседку, выясняет, как правильно держать пост, и получает распределение на подстанцию к Ерофееву

В отделе кадров московской скорой помощи Тане потрепали нервишки. Начальник не успел сообщить, что ее направляют в оперативный отдел диспетчером на телефоны, как Таня положила на его стол запрос от заведующего ерофеевской подстанции. Кадровик кряхтел, звонил… но подписал направление. На вопрос, можно ли отпуск взять потом, ответил вредным голосом: «Нельзя». Это означало, что март нужно отгулять. А где? Как? По пути к дому Таня позвонила отцу, доложила, как ее дела. Папа ответил: «Вечером поговорим». Потом она позвонила Ерофееву и сказала:

– Поздравь меня!

– Поздравляю! – весело сказал Ерофеев. – А с чем?

– Угадай! – Тане хотелось смеяться от безудержного веселья.

– Ничего не могу придумать, – ответил Саша. – Тем более что сейчас на вызове и мысли заняты другим. Так с чем?

– Мне дали направление на твою подстанцию!

Тишина. И эта тишина вдруг разом обрушила все веселье и смех куда-то глубоко вниз. Стало страшно. Он не рад? Она ему безразлична? Почему молчит? Дрожащим голосом она позвала:

– Саша?!

В телефоне слышались голоса, потом Ерофеев откликнулся:

– Извини, отвлекли, мы тут госпитализируем. Что у тебя?

Теперь навалилась странная обида – ни на кого, а вообще. Да и так, как в первый раз, ей уже не сказать. Так, чтоб он понял, как она счастлива. Поэтому Таня буркнула:

– Все нормально, я получила направление на подстанцию. – Коварная мыслишка: «Ну спроси меня – на какую? А я скажу – на твою… Ну?»

А он ответил:

– Поздравляю! – сказал без искренней радости. Впрочем, она знала его мнение на этот счет.

«Вот так, да? Ну, тогда и я тебе не скажу».

– А у меня отпуск, на месяц.

– Какие планы?

– Не знаю. Никаких.

Разговор потек простой, пресный. Слышно было, что Ерофеев идет куда-то, голоса, хлопки дверей машины.

– А с чем больной? – спросила Таня, не потому, что интересно, а потому, что не хотелось первой бросать трубку.

– Ущемленная грыжа.

– Молодой?

– Сорок пять. Ладно, Танюш, мы поехали. Созвонимся вечером.

Громко хлопнула дверь. Видимо, Ерофеев сел в кабину.

– Пока.