– Их можно срезать, – возразил Кейтель, – если направить удары во фланги. И тогда части Красной Армии окажутся в окружении. Затем мы перейдем в широкое наступление – от Балтийского моря до Карпат. Основной удар – в направлении Минска. Основная часть русских сил сосредоточена вблизи границы, это нам на руку. За две-три недели разгромим эту группировку и выйдем к Смоленску, а оттуда открывается прямая дорога на Москву.
Гитлер внимательно следил за рукой Кейтеля, показывающего направления главных ударом. Затем с сомнением произнес:
– Стоит ли нам так углубляться? Наш южный фланг практически открыт… Русские перейдут в контрнаступление и отрежут дивизии фон Бока.
– Мы закроем юг итальянскими, румынскими и венгерскими частями, – ответил Кейтель, – при поддержке германских дивизий, разумеется. Войска уже перебрасываются, осталось лишь определить день "Д".
– Когда Наполеон начал свою русскую кампанию? – поинтересовался фюрер.
– В ночь на 24 июня 1812 года, – ответил Канарис, хорошо знавший мировую военную историю.
– В этом году это вторник, – сказал Гитлер, сверившись с календарем на столе. – Значит, днем "Д" будет 22 июня, воскресенье. Не хочу повторять ошибки Наполеона.
– А как быть с перевесом Красной Армии в живой силе и технике? – высказал сомнение Канарис. – Переходить в наступление, не имея значительного превосходства, рискованно. Русские могут подтянуть резервы и контратаковать. У нас же в запасе всего одна армия. Может, стоит подождать, пока подойдут части из Франции?
– Россия – это колосс на глиняных ногах, – спокойно возразил фюрер. – И он рухнет под первым же нашим ударом. Именно на этой предпосылке и следует строить план нашей кампании. Только удар должен быть очень сильным. Иначе нам всем конец – русские пройдут по Европе, как паровой каток.