Пока мы были не с вами

— Значит, ты сможешь подготовить всех детей к субботнему утру? Я хочу, чтобы они были хорошо одеты — платья с оборками, банты и все в таком духе. Тщательно вымойте их и ототрите дочиста. Никакой грязи под ногтями или за ушами. Убедитесь, что они знают, как себя вести и что их ждет, если они опозорят меня на публике. Накажите кого-нибудь заранее для примера и постарайтесь, чтобы все дети это увидели. Будущий показ — замечательная возможность поднять нашу репутацию, показать, что мы предлагаем только лучших детей. Благодаря новой рекламе мы соберем лучшие семьи из Теннесси и из десятка других штатов. Они все приедут посмотреть на наших деток, и когда они их увидят, то не смогут сдержаться. Они обязаны будут взять хоть кого-нибудь.

— Мы проследим, чтобы дети были подготовлены должным образом. Только дайте мне взглянуть на список,— разговор смолкает. Шуршат бумаги. Ветер качает ветви азалий, раздвигая листву, и я вижу голову мисс Танн. Ветер раздувает ее короткие каштановые с проседью волосы, и они встают торчком, когда она склоняется ближе к миссис Мерфи.

Я прижимаюсь к стене и сижу чуть дыша, боясь, что они меня услышат и выглянут за перила крыльца. Ветер доносит запах мертвечины. Я не вижу, что это, но, возможно, какая-то зверушка съела яд, который тут разложил мистер Риггс. Когда запах станет совсем невыносимым, он найдет мертвую тушку и где-нибудь ее закопает.

— Даже Мэй? — спрашивает миссис Мерфи, и я навостряю уши.— Она не слишком похожа на маленького ангелочка.

Мисс Танн издает резкий смешок.

— Она довольно эффектная, насколько я помню, и поможет с малышами.

— Полагаю, что так,— миссис Мерфи идея явно не

нравится,— она не из тех, кто нарушает правила.

— В час дня в субботу за ними прибудут машины. Не отправляйте их голодными, сонными или грязными. Они должны хорошо себя вести, быть радостными. Сияющими! Вот чего я от вас ожидаю.

— Да, разумеется.

— Святые небеса, что за жуткая вонь?

— Кролики. Беда с ними этим летом.

Я убегаю, не дослушав: вдруг им придет в голову спуститься с крыльца и посмотреть, что творится за кустами? Мистера Риггса поблизости не видно, поэтому я проскальзываю мимо смоковницы и возвращаюсь к холму. Рассказывать Камелии про субботний показ и про то, что завтра у нас будет дополнительное мытье, мне не хочется. Нет смысла вызывать у нее истерику раньше времени. Кроме того, у меня есть нехорошее предчувствие, что все это ее не коснется: у Камелии черные волосы.

Как ни печально, но я оказалась права. После завтрака в субботу я узнаю, что Камелии нет в списке. Куда бы мы ни отправились — ее с нами не будет.

— Мне не жалко, что меня не взяли — зато не пришлось лишний раз мыться,— она отталкивает меня, когда я пытаюсь обнять ее на прощание.

— Веди себя тихо, пока нас нет, Мелия. Никого не задирай, держись подальше от мальчишек, не хода мимо смоковницы и...

— Не нужны мне няньки,— Камелия упрямо задирает подбородок, но нижняя губа у нее слегка дрожит. Ей страшно.

— Мэй! — рявкает одна из работниц.— Быстро в строй! — они уже собрали всех детей из списка.

— Мы очень быстро вернемся,— шепчу я Камелии. — Не бойся.

— Я и не боюсь.

Но все-таки она обнимает меня на прощание.

Работница снова кричит на меня, и я торопливо встаю в общую очередь. Следующие полтора часа целиком посвящены нашему преображению: мыло, мочалки, расчесывание, банты, чистка ногтей с помощью зубных щеток, ленты и новые платья с кружевами. Мы примеряем туфли из шкафа, пока не находим нужный размер.

Когда работницы выводят нас к машинам, мы совсем не похожи на себя прежних. Мы идем вчетвером, потом еще три девочки, пятилетний мальчик, два малыша и Стиви, которому было строго сказано, что, если он снова обмочит штаны, его выпорют прямо там.

Нам не разрешено разговаривать в машине. Говорит только работница.

— Девочки, вы должны сидеть как воспитанные юные леди и держать ноги вместе. Не говорите, пока вас не спросят. Вы будете учтиво себя вести со всеми посетителями на празднике мисс Танн. Вы будете говорить только хорошее о доме миссис Мерфи. На празднике будут игрушки и флажки, пирожные и печенье. Вы будете...

Я перестаю понимать, о чем она говорит, когда машина выезжает из-за холма и едет рядом с рекой. Мэй угасает, словно солнечный блик на воде, и наружу выходит Рилл. Она тянется к приоткрытому окну машины, жадно вдыхает воздух и ловит знакомые ароматы.

Всего на минуту она возвращается домой.

Затем машина заворачивает за угол, и река снова пропадает. Меня охватывает тяжелое и грустное чувство. Я хочу прислонить голову к спинке сиденья, но работница останавливает меня — помнется бант!

На моих коленях спит Габион, я нежно прижимаю его к себе, его волосы щекочут мне подбородок, и я будто снова дома. Эти люди могут делать что угодно с моей жизнью, но моим воображением они управлять не в силах.

К сожалению, мое время на «Аркадии» завершается слишком быстро: машины подъезжают к высокому белому зданию, которое даже больше, чем дом миссис Мерфи, и останавливаются.