Пока смерть не разлучит нас

Мы с Доаром единодушно промолчали. Особенно «счастливое» время нам предстояло провести в коридоре, по очереди дежуря у дверей известного места.

В купальне случилась неприятность – уединиться в просторном помещении, хранившем запах тяжелой влажности, было невозможно. Если один оставался за дверью, то второй не мог дотянуться до каменных раковин или приблизиться к деревянным кадкам для омовений. Пока я умывалась и расчесывалась, Доар был вынужден терпеливо рассматривать стену. Впрочем, не очень терпеливо, иногда он притопывал ногой, словно намекая, что мы опаздываем на обед.

Столовая для наставников располагалась в башне, где находилось преподавательское общежитие. Как ни странно, ректор Альдон сидел за общим столом и, более того, принимал участие в беседе. Когда мы с Доаром появились, нас представили немногочисленным профессорам и усадили поближе к главе академии. Как раз напротив Гидеона.

Бывший жених не утрудился приветствиями, просто кивнул. Выглядел он безразличным, но только брови были сведены на переносице. Вряд ли кто-то из присутствующих догадывался, что в душе эсс бесился, как вызверенная виверна.

– Эсс Анкель, позвольте вам рекомендовать супругов Гери. – Альдон то ли не заметил, то ли проигнорировал, что в помещении заметно похолодало в прямом смысле этого слова.

– Мы знакомы, – сухо оборонил Гидеон.

Нам подали обед. О столовой в Эсхардской академии даже я, невзыскательная в еде особа, не могла вспоминать без внутреннего содрогания. Коронные блюда шеф-повара – тягучая каша и суп из квашеной капусты, приготовленные на воде, – были способны отбить аппетит даже у прожорливой горгульи. Однако в Риорской академии кормили пусть и без изысков, но довольно прилично. В общем, Гидеон, как истинный эсс, привыкший питаться исключительно деликатесами из серебряных тарелок, почти не ел.

Постепенно за столом завязался разговор. Преподаватели оживленно обсуждали зимние испытания.

– Риата Гери, вы учились управлять стихией? – вдруг спросил кто-то у меня.

– Эссы обязаны получить образование, чтобы в совершенстве владеть ледяной магией, – с непередаваемым высокомерием высказался Гидеон, не дав мне даже рта открыть, чем немало возмутил. – В этом году Аделис окончила Эсхардскую академию.

Не сомневаюсь, что преподаватели расслышали по его тону самодовольное: «Звезд с неба, конечно, не хватала, но кое-чему научилась». Честное слово, Доара стоило поблагодарить хотя бы за то, что я не вышла замуж за это чванливое подобие ледяной статуи. Он бы всю жизнь затыкал мне рот, и в конечном итоге я разучилась бы говорить!

– Ни разу сам не наблюдал за действием ледяной магии, но говорят, что она обладает на редкость разрушительными свойствами, – заметил кто-то.

– Наш дом беспрерывно ремонтируют. В последний раз, когда Аделис вышла из себя, она заморозила холл, пришлось заново обивать стены, – со смешком поведал Доар подробности нашей бурной совместной жизни.

Или не стоило благодарить – поступал не лучше белобрысого индюка! Я хотела отдавить ему ногу под столом, но не сумела нащупать. По видимости, от греха подальше он спрятал ноги под стул. Какое коварство!

– Риата Гери, это правда, что эсхардских эсс обучают боевой магии наравне с мужчинами? – спросили у меня.

– Традиции неизменны. Чистокровные эссы – и мужчины, и женщины – одинаково сильны и обязаны защищать город, – снова встрял Гидеон. – К слову, у меня к вам есть просьба, эсса Хилберт. После обеда на полигоне пройдет практическое занятие. Думаю, что студентам будет любопытно увидеть, с каким мастерством управляет водной стихией девушка. Вы не против продемонстрировать им свои умения?

– Я против, чтобы вы, эсс Анкель, демонстрировали приемы на риате Гери, – объявил Доар, особо подчеркнув, кто в доме хозяин, хотя таковым уже вторые сутки не являлся.

– Аделис прекрасно ладит с магией, – процедил Гидеон.

Как они оба достали! Девушке задали так много вежливых вопросов, но лично не позволили ответить ни на один. Я с таким грохотом припечатала ложку к деревянной столешнице, что народ моментально примолк и воззрился на меня в немом удивлении.

– Откровенно сказать, уважаемые риаты, я умею не только замораживать стены, но еще и говорить сама за себя, – мягко улыбнулась я.

Пряча самодовольную усмешку, которая, может, была к лицу напыщенному эссу, но не преподавателю, Гидеон взялся за стакан, однако вместо напитка ему в рот бухнулась замерзшая кашица. Громко хлюпая, блондин пытался хватать ледяную крошку губами. Любо-дорого посмотреть! Доар тоже оценил и издевательски хмыкнул, потешаясь над сконфуженным противником, но когда попытался зачерпнуть ложкой суп, обнаружил на поверхности льдистую корочку. В замешательстве он отодвинул тарелку:

– Совсем остыло.

Остальные преподаватели с преувеличенным энтузиазмом накинулись на еду, и только ректор Альдон с трудом сдерживал смех.