Пока смерть не разлучит нас

– Крошечный, – кивнула она. – Человек на сто. Дом огромный, поместит всех гостей.

– На двадцать, – мягко осадил ее Доар.

– Хотя бы на пятьдесят.

– Двадцать пять и ни персоной больше.

– О чем мы спорим? – отозвалась матушка. – Вы хозяин. Хотите, чтобы над праздником потешались соседи? Вам решать.

– К слову, соседей приглашать не стоит. Мы не общаемся.

Я вертела головой от мамы к Доару. С первой все ясно, она вечно ведет себя как властительница, снизошедшая с благодатью к простым смертным, и искренне возмущается, когда окружающие начинают шарахаться от причиненной ею благодати. Но что случилось с Доаром? Какая ядовитая муха его цапнула, пока мы ели тосты с маслом, если он начал потакать теще? Очевидно же, что она просто пытается найти предлог, чтобы пустить корни в особняке, потом перевезти сюда Руфь с идэйским фарфором, который можно колотить, и собирается со вкусом портить нам с Доаром жизнь, раз по известным причинам не получается развести. Не понимаю, это только мне очевидно?

– Мастер Гаэтан, как думаете, мы успеем с холлом до следующей седмицы? – не выказывая никого беспокойства тем, что впустил в свою жизнь хитрую горгулью в обличье тещи, спросил Доар.

– Всенепременно, – буркнул разобиженный скульптор и одарил эссу, в его глазах растерявшую добрую долю очарования, многозначительным взором: – Если, конечно, в мою работу не будут вмешиваться.

Я тяжело вздохнула. Что ж, это будут очень, очень длинные дни…

Когда мы закончили завтрак и спрятались в кабинете, то я накинулась на Доара:

– Какой, к хвостатым демонам, праздник? Мы ее теперь из дома не выкурим!

– Я убил двух зайцев одним арбалетным болтом, – с мягкой улыбкой объявил он и уселся за письменный стол. – Сделал теще приятно, а заодно перенаправил ее энергию в мирное русло.

– Она же как горгулья! – охнула я. – Если не портит жизнь тебе, значит, портит ее кому-то другому! Я с ней двадцать три года прожила и знаю как облупленную. Она очень быстро находит жертву.

– Зато я прожил с ней меньше суток, но уже догадываюсь, что она будет делать дальше.

– Кроме того, что вынудит нас баррикадироваться на ночь шкафом?

– В дом ворвалась, – принялся загибать пальцы Доар, – купель в моих покоях остудила, сейчас начнет швыряться деньгами. Вряд ли надумает вырезать ледяные статуи, но особняк точно попытается проморозить до фундамента. Я даже на последнее согласен, лишь бы не купила еще одного питомца.

– Забавно, спору нет, – проворчала я.

– Вы, эсхардские эссы, такие предсказуемые.

Вскоре абсолютно предсказуемо матушка ворвалась в кабинет. Пришествие ее совпало с жарким спором между Якобом и Доаром. Речь шла о растратах кузена Айдера. Насколько я сумела понять, он являлся владельцем одной трети нового трианового рудника. Скандалисты нешуточно раскочегарились, а я старалась притвориться продолжением стула. Вдруг кто-нибудь вздумает вспоминать мою эскападу по местным торговым лавкам?

– Риат Гери, у меня задание к вашему секретарю, – объявила мама.

Якоб мгновенно спал с лица и жалобно покосился на хозяина. Мол, не отдавайте на растерзание, я еще пригожусь.

– Вас некому сопроводить на торговую площадь? – предположил Доар.

– Мне нужен список гостей.

– Сейчас? – изогнул он брови.

– Время не терпит. Мы уже не успеем заказать достойные приглашения.

– Достойные приглашения – это важно, – не без иронии, выразительно проигнорированной деятельной тещей, вздохнул Доар, нетерпеливо побарабанил пальцами по столу и обратил взор на Якоба.

– У нас очень много работы… – дрогнувшим голосом в застывшей тишине напомнил помощник.

Но было ясно, что жертва выбрана и уже отдана на растерзание.

– И да, меня должен кто-нибудь сопроводить на торговую площадь. – Матушка бросила в мою сторону выразительно-неодобрительный взгляд, намекая, что приличная эсса никогда не позволила бы светлым богам связать себя магией с каким-нибудь мужиком.

– Риат Нобри вам поможет, – без мук совести сдал беднягу Доар.

За следующие несколько дней особняк действительно преобразился. Стены в холле обили в кратчайшее время, леса сняли, а на хрустальной люстре, пугающей проплешинами после нападения крылатой твари, поменяли содранные хрустальные подвески. Сначала отбыли идэйцы. Гаэтан не пожелал остаться на праздник, заявив, будто терпеть не может многолюдные сборища. Он уехал, клятвенно заверив, что непременно вернется по весне, чтобы превратить пристройку в полноценную мастерскую. Притом совершенно бесплатно. Подозреваю, что старый мастер хотел насолить «эсхардской ведьме», ненавидевшей мое увлечение ледяными статуэтками.

Гости охотно отвечали согласием на разосланные матушкой от имени семьи Гери приглашения. Думаю, что после срыва помолвки с дочерью аристократа и нашего с Доаром триумфального появления во властительском дворце Риор гудел от сплетен и желал знать правду. Ректор Альдон и вовсе написал, что планирует визит в Восточную долину и просит разрешения провести в нашем доме несколько дней.