Покахонтас

Как только Смита отослали в большой дом, традиционное место, куда селили гостей, которые не были ни близкими друзьями, ни родственниками, Покахонтас сразу же повернулась к отцу. Они говорили очень серьезно, и Покахонтас приложила все усилия, чтобы заставить отца взглянуть на тассентассов ее глазами. Она знала, ей необходимо убедить отца, что паухэтанам нужны эти люди, чтобы научиться у них их великому колдовству. Она была твердо уверена, что если у нее будет время, она сможет склонить отца ближе познакомиться с белыми людьми. И тогда он станет относиться к ним так же, как она. Однако она была осторожна и ничем не выдала своего отношения к светловолосому капитану. Паухэтан слушал ее мрачно. Ему были знакомы все ее доводы, но то, что она рисковала жизнью для спасения врага, произвело на него глубокое впечатление. Он очень хотел понять ее. Все знали, что она необыкновенный ребенок, но проявления ее складывающегося характера не переставали удивлять его. Как она заявила, отправляясь к тассентассам, что узнает их, так и выходит. В нем все еще не угасла решимость уничтожить чужеземцев, но его дочь была права: сначала надо выяснить, как действует их колдовство.

— Хорошо, дочь, мне понадобятся твои советы. Мы станем торговать с тассентассами. Это всего лишь проба, но я встречусь с ним и обсужу наши дальнейшие действия. Поскольку ты спасла этого человека, ты отвечаешь за него, так что приготовь ему еду и найди женщину на ночь. Он глава своих людей, поэтому у нее должно быть определенное положение и опыт — он не мальчик.

Покахонтас опустила глаза. Дать гостю милую девушку, чтобы разделила с ним постель, — обычное дело, но не хочет ли отец как-то уколоть ее из-за того, что ему пришлось уступить? Нет, он не подозревает, что она неравнодушна к Смиту. На какую-то секунду ею овладело страстное желание самой согреть его постель, но отец почти наверняка не одобрит этого и возьмет назад все свои обещания. Она не может рисковать. Но все равно она не сможет подобрать женщину. Придется это сделать Мехте. Какая несправедливость, пришла она в раздражение, снова увидеть его и почти сразу же отдать другой женщине. «Должно быть, бог зла Океус наказывает меня за то, что я отказала Кокуму», — подумала она. Как она уснет сегодня ночью, зная, что Смит так близко и предается любви с кем-то из ее подруг или, что еще неприятнее, с кем-то, кто ей не нравится!

Мехта остановила свой выбор на красавице, бывшей жене великого вождя, выданной за одного из лучших воинов, который сейчас был на охоте. Среди женской части населения Веровокомоко этим вечером было много разговоров.

На следующее утро Мехта потащила Покахонтас на реку, туда, где купались только женщины поселка. Все они спешили воспользоваться ярким зимним солнцем, припекавшим так сильно, что возникало ощущение жары. И все едва могли дождаться рассказа о тассентассе, об этом человеке, которого некоторые называли чудовищем.

Покахонтас все никак не могла решить, что хуже — услышать рассказ или не слушать его. Когда женщины разделись для купания, все украдкой осмотрели жену воина, бывшую со Смитом. Будут ли на ее теле следы любовных укусов и, что важнее всего, где? Остались ли у нее розовыми соски? И было ли в этом человеке что-нибудь необычное? Он покрыт шерстью, как медведь? И вытворял с ней страшные вещи?

Покахонтас подумала, что женщина слишком скромна и не собиралась ничего рассказывать. Она плескалась, всем своим видом давая понять, что получила удовольствие, и немалое, от этого мужчины, чудовище он или нет. Она ничего не говорила, но резвилась в холодной воде, словно было время жаркого солнца. У Покахонтас чесались руки как следует отшлепать ее. Наконец женщина вышла из воды и позволила сколько угодно смотреть, как она медленно вытирает индюшачьими перьями свое роскошное тело. До этого момента никто не завидовал ее ночи с чужестранцем. В конце концов, ее мужа нет уже десять ночей, и все посчитали, что это будет любопытной пробой. Но, как ясно видели остальные женщины, проба оказалась весьма удовлетворительной, и их нетерпение уже перерастало в раздражение, когда, наконец, жена воина уселась у костра.

Она сказала, что вниз от шеи тассентасс очень-очень бледный. Его лицо покрыто волосами, как у медведя, сказала она. Но ей было очень приятно, когда они слегка царапали ей кожу, чуть смущенно добавила она. Все остальное тело у него такое же безволосое, как у ее мужа, кроме, конечно, золотистых завитков вокруг его орудия любви. Она откинулась назад и прикрыла глаза. Она сказала, что эта часть его тела прекрасна — подобно восходу или закату солнца. Но, лукаво заметила она, заката почти не было, потому что он очень, очень сильный.