Похищение его пары

— Ну… и да, и нет. Я полагаю, можно сказать, что я вызвал превращение с точки зрения того, что мы теперь спариваемся, и это именно то, что происходит, когда оборотни спариваются. Этого нельзя избежать, — услышав ее вздох, он поспешил продолжить. — Но, прежде чем ты начнешь обвинять меня, Ханна, ты тоже оборотень, потому что твои мать и отец оборотни. Если бы ты спарилась с другим, не дай бог, кроме того, что я убил бы ублюдка, ты все равно перешла бы под его опеку вместо моей.

Она выглядела неуверенной.

— Такова природа нашего вида. Ты родилась такой. Самцы начинают обращаться в период полового созревания. Самки не обращаются, пока их не заклеймят.

— О!

— Ханна… Ты моя.

— Понимаю.

Она снова прикусила ноготь, и Джеймсу захотелось схватить ее за руку, чтобы остановить от этого. Но он остался на месте.

Прошло еще немного времени. Было нелегко позволить девушке взять бразды правления в свои руки, но он продолжал «молчать», пока она осмысливала информацию.

Наконец ее руки упали по бокам, позволяя простыне скользнуть под грудь.

— Мне так жарко.

Ее голова откинулась на стену, и она застонала.

Джеймс медленно приблизился к ней, опустив голову и продвигаясь вперед. Когда он подошел достаточно близко, то рискнул положить голову ей на лодыжку.

Ханна посмотрела в его сторону и… слабо улыбнулась.

— Не сопротивляйся этому. Пусть это случится. Отпусти, детка.

Она застонала в ответ и покачала головой.

— Не могу.

— Посмотри на меня. Позволь мне помочь тебе.

Один взгляд в ее глаза, и Джеймс понял, что пришло время. Ханна опустилась на пол рядом с ним и свернулась калачиком. Пот выступил у нее на лбу, и ему до боли захотелось стереть капли, чтобы облегчить ее дискомфорт. Первый раз всегда был самым худшим. Непонятным. Стрессовая ситуация, даже для тех, кто видел обращение сотни раз в детстве.

Ханна видела только один раз. По ее наивности было очевидно, что она никогда не видела, как ее родители обращались.

Чувство вины терзало Джеймса, пока он смотрел на борьбу девушки с неизбежным.

— Я здесь, детка. Посмотри мне в глаза и отпусти.

Через несколько мгновений она сделала, как ей было сказано, и повернула к нему голову.

Кости захрустели, и она втянула воздух.

— Дыши.

Джеймс уткнулся носом в ее ногу, медленно наклонился вперед, чтобы лизнуть руку, молясь, чтобы Ханна нашла это действие скорее успокаивающим, чем неприятным.

На его глазах его прекрасная пара обратилась, действие было старым, как время. Кости ломались и вытягивались, Ханна превратилась в самую прекрасную белокурую волчицу, которую он когда-либо видел. Джеймс обнюхал ее морду, и когда она не вздрогнула, он лизнул ее, наслаждаясь этим первым разом в их волчьей форме.

— Ты такая милая. Жаль, что ты не видишь себя.

— Угу. Точно.

Она фыркнула. Осматривая комнату и паникуя.

— Это правда? Я смогу обратиться назад?

— Конечно. Через некоторое время.

— Я чувствую себя странно.

— Ты привыкнешь. Вот увидишь. Ты что, устала? Ты, должно быть, устала.

— Очень.

— Ложись рядом со мной. Я согрею тебя, пока ты спишь.

Без возражений Ханна закружилась по комнате, а затем опустилась на пол, положив голову на скрещенные передние лапы. Если бы он мог заметно улыбнуться, Джеймс бы так и сделал.

* * *

Вздрогнув, Ханна проснулась и резко выпрямилась. Взглянув вниз, она убедилась, что лежит в постели и действительно совершенно цела и в человеческом виде, хотя и обнажена. Это был сон. Странный КОШМАР.

— Ты в порядке? — голос заставил ее дернуть головой в сторону.

Конечно же, этот кошмар не был полностью неправдой. Джеймс лежал рядом с ней, потянувшись, проводя рукой по ее спине, с напряженной вопросительной улыбкой на лице.

Жар распространился по коже Ханны, пополз вверх по шее и лицу, несомненно, оставляя красные пятна.

Какие воспоминания были правдой, а какие дурным сном? Она надеялась, что ранние части ее памяти были реальными, потому что эти воспоминания были связаны с невероятным сексом.