Похищение его пары

Крошечные сонные глазки Ханны открылись ровно настолько, чтобы увидеть выражение лица мамы: сжатые губы, нахмуренные брови, слова, опровергающие ее волнение.

— А папа поедет? — спросила Ханна.

— Нет, детка. Не в этот раз. Засыпай.

— О, боже, — пробормотала Ханна.

Было ли это возможно? Неужели ее мать действительно сбежала с ней? Зачем? И если да, то хотела ли она вернуться? У матери, должно быть, были свои причины. Насилие? Деньги? Развод? Когда Джеймс снова заговорил, девушка была потрясена воспоминаниями.

— Ты ведь помнишь, правда?

— Да. Но это ничего не объясняет. Моя мать любит меня. Зачем? Почему она забрала меня из нашего дома, от моего отца, если не по важной причине?

— Даже не знаю. Извини.

Джеймс замолчал и посмотрел в ее сторону. Его глаза были полны печали. Он осторожно протянул руку к щеке девушки и коснулся кожи рядом с ухом.

Дежавю ударило Ханну прямо в живот. Она уже видела этот взгляд раньше, взгляд крайнего беспокойства за нее, сопровождаемый таким же нежным прикосновением. Ханна вздрогнула.

— Ты был там… когда я упала на крыльце… Ты… ты… — Ханна вырвалась из его объятий.

От ошеломляющего чувства предательства у нее закружилась голова. Что было правдой в ее жизни до сих пор? Почему мать бежала с ней из дома посреди ночи, а потом солгала, что ее отец умер? Почему отец не пришел за ней раньше?

— Да, я был там. Это была всего лишь царапина на колене и несколько слезинок, но ты всегда умудрялась кричать так, словно тебе отрезали руку, когда падала, — Джеймс мягко усмехнулся.

Как бы сильно Ханна ни жаждала его прикосновений, любого контакта с ним вообще, ей не хотелось признаваться в этом, и она попыталась отстраниться от парня, придвинувшись ближе к двери. Какой бы странной ни была ее реакция на него, она была совершенно необычной.

Джеймс выглядел таким искренним и родным. Ее туманные воспоминания о нм, ее детства, вспыхивали и гасли, будто снимки из фотоальбома, выжженные из памяти.

Все, что у Ханны было, это еще больше вопросов, и никаких ответов.

Почему у нее так много воспоминаний о нем, если он был лет на пять старше ее? У него не было друзей его возраста?

Отец искал ее шестнадцать лет? Как давно он нашел ее?

Боже.

Они погрузились в молчание, Ханна наблюдала за деревьями, проплывающими мимо из пассажирского окна, когда солнце поднялось над горизонтом позади них. Ей нужно поговорить с мамой. Ей нужны ответы.

Копаясь в своих воспоминаниях, Ханна помнила только то, что мать на протяжении последних шестнадцати лет настойчиво требовала от нее быть прилежной и осторожной, выбирая себе окружение. Как будто она каким-то образом знала, что однажды Ханна окажется в таком затруднительном положении. Она постоянно твердила о безопасности, запертых дверях, засовах, незнакомых опасностях. Теперь во всем этом было больше смысла. Они были в бегах, по сути, большую часть жизни Ханны. По какой-то причине Мередит Стоун не хотела, чтобы Ханну нашли.

И эта причина до смерти напугала девушку.

Пронзительный звук, донесшийся из-за сидений, вывел Ханну из задумчивости. Звонок от ее матери, которая, без сомнения, удивилась, почему Ханны нет дома. Она уставилась на Джеймса. Будет ли он препятствовать ей? Зачем он вообще взял с собой ее телефон? Она и не подозревала об этом.

— Разве ты не собираешься ответить? Она будет очень волноваться, — Джеймс даже не взглянул на нее.

Ханна попыталась дотянуться до его сиденья и найти телефон, он звонил в боковом кармане сумки.

Как только прозвучал четвертый звонок, Ханна выдернула мобильный и ответила.

— Мама.

— Ханна? Где ты, черт возьми? Я уже десять минут звоню тебе.

Глубокий вдох.

— Мам, я…

Что она должна была сказать? Спокойно сообщить матери, что какой-то незнакомец, ну, в конце концов, он действительно не был совершенно незнакомым, ворвался в квартиру и похитил ее? Почему Джеймс вообще разрешил ответить на звонок? Ханна уставилась на его профиль. Он не пошевелил ни единым мускулом. Единственным признаком того, что он был расстроен, были нахмуренные брови.

Возможно, он тоже надеялся на те же ответы, что и Ханна.

— Ханна?

— Я здесь.

— Где ты?

— Сейчас где-то в Пенсильвании.

— Что? Зачем? Боже.

— Ты знала, что это случится, не так ли? Мам, почему? Это правда? Ты лгала мне все эти годы?

— Ханна, кто с тобой? Что он сказал? Он сделал тебе больно? Ты можешь выбраться?

— Мам, я в порядке. Мне не нужно выбираться. Если только ты не хочешь, чтобы я выпрыгнула из машины, несущейся по шоссе. Почему ты мне не сказала?

— Я пыталась защитить тебя. Кто забрал тебя, Ханна? Он назвал свое имя? Он высокий, грузный, лет шестидесяти, бородатый?

— Нет. Мам, о чем ты говоришь? Его зовут Джеймс. Ты должна знать его. Даже я его помню.

Путаница вызвала больше вопросов, добавив к списку, длиной в милю, еще парочку.