Похищение Пуха

Потом им попался скелет – не то лисицы, не то кого-то из куньих. Лепот хотел утащить Сашу и Костю от него подальше, но они торчали у скелета минут десять.

– А вот, кстати говоря, всегда думаю! Интересно, какое племя людоедов придумало название для костей скелета: ложечка, лопатка и таз? – спросил Саша.

Лепот не знал. Зато Костя знал, что тоже должен изречь что-нибудь умное, потому что Саша же сказал.

– А Костя разводил эмпуз. Он их очень любил, – сообщил Костя застенчиво. Он обожал придумывать о себе что-нибудь в третьем лице, вроде как писал про себя книгу.

Они шли по окраине Научного мимо обвитых виноградом домов, мимо синих и жёлтых пчелиных ульев, окружённых облаком чёрных точек, и из-за заборов их облаивали все собаки по очереди. Некоторые повизгивали, некоторые бренчали цепью, некоторые заливались таким истеричным лаем, что хотелось зажать уши пальцами. Но самой страшной оказалась какая-то одна, невидимая за оградой, собака, которая вначале хрипло гавкнула, точно чихнула в бочку, а затем стала подрывать лапами забор.

Тут они уже припустили бегом.

– А что… самое потешное… машины все… с материковыми номерами… приезжает человек из Москвы, Питера или Казани… селится в посёлке в Крыму… и обязательно заводит себе пса размером с телёнка… и улей… – с негодованием пыхтел на бегу Лепот.

Так они добежали до центральной площади. В Научном зубного не оказалось, и им сказали, что надо ехать в Бахчисарай, а ещё лучше – в Севастополь. Правда, знакомая продавщица сообщила, что фельдшерица Таня очень хорошо рвёт зубы. Раньше не бралась, а потом муж её оставил с двумя детьми, и теперь она с удовольствием рвёт зубы всем мужикам.

Лепот от знакомства с Таней благоразумно отказался, торопливо возразив, что зуб у него, кажется, уже прошёл. Саша и Костя, оказавшись в магазине, разумеется, не могли уйти просто так. Они стояли у витрины и страдали, не решаясь попросить купить им что-нибудь.

– Давайте выбирайте! – щедро предложил писатель.

Пока он расплачивался, Костя выяснял, платят ли Лепоту деньги за книжки на карточку или бумажками, и если на карточку, то он, Костя, писателем быть отказывается, потому что хочет получать настоящие деньги.

– А пароль от карточки у вас какой? Я видел: вначале вы «четыре» набирали, потом «два», а дальше? – вскользь поинтересовался Саша. – У папы пароль от ноутбука такой – «па_роль». И папа думает, что никто этого не знает.

Наконец братья вышли на улицу, туда, где углом сходились два невысоких дома. Асфальтовая площадка между домами была покрыта крупными, видными из всех окон буквами. Писали два каких-то разных человека. Букв было так много, что они не помещались на площадке и залезали даже на бровку.

Андрей, ты самый лучший муж в мире!

Лена, я тебя люблю, солнышко!

Андрюша, с днём рождения!

Лена! Спасибо тебе за сына!

Лена! Спасибо тебе за дочь!

Лепот остановился и долго скрёб щёку со ставшим уже привычным звуком ежиных колючек. Потом достал телефон и сделал несколько снимков.

– Прямо история отношений! На целый роман тянет! – авторитетно объяснил он Саше и Косте. – Если добавить ещё что-нибудь в стиле «Андюша, вернись, я всё прощу!», читатель это оценит!

Обгрызая вкусную корочку с купленного в магазине хлеба местной выпечки, Саша и Костя бежали рядом с Лепотом. Чтобы не проходить мимо той страшной собаки, что подрывала землю под забором, они выбрали другую дорогу. Эта дорога уходила вправо у трёхэтажного, стоящего в овраге дома, который выглядывал из низинки, как гриб. Дом этот был очень странным. Построенный из бетонных плит, он словно специально помещался в яме, чтобы выглядывать наружу только одной шиферной крышей. На его почтовом ящике был напылён краской через трафарет маленький танк.

Сбегая вниз между молоденьких, недавно проклюнувшихся сосенок, дорога подводила к пруду с насыпью. Саша остановился и закрыл глаза рукой.

– Зачем мы сюда пришли? Срочно идём отсюда! – сказал он, стараясь не глядеть не пруд. – Там лягушек нет, и банки у меня нет!

У берега что-то плеснуло. Точно живые камни запрыгали от них в камыши. Что-то, что не могло быть лягушками, поскольку Саша отказал им в праве на местонахождение здесь, булькало и замирало на дне. И закончилось, конечно, всё как всегда. Спустя минуту Саша был мокрый по колено, а ещё через две минуты – мокрый уже с головой. Более осторожный Костя стоял в воде по грудь, высунув из воды две руки. В левой руке, для надёжности обмотав его вокруг пальца, он держал пакетик с мармеладом в форме червяков, выпрошенный у Лепота в магазине, а в другой – сачок для бабочек. Со стороны казалось, что Костя кому-то сдаётся.

– А я застрял! Меня засасывает! – сообщил Костя радостно.