Похищение славянки

— Думаю, эти девки забрали нашего дракона, чтобы не утонуть. — Придушенным от ярости голосом сказал Свальд. — Они используют его как простое бревно. По лавкам. Мы еще можем их нагнать.

— Но сейчас ночь, ярл… — Заикнулся один из викингов.

Свальд одарил его свирепым взглядом, и воин поежился. Не зря поговаривают, что двоюродный брат ярла не просто берсерк, а еще и оборотень, зачатый неизвестно от кого — вон и у самого Свальда глаза дикие, звериные.

— Здесь не море, а пресная лужа. — Рыкнул Свальд. — Пошлите на нос двух парней с длинными шестами, пусть промеряют дно, чтобы мы не натолкнулись на мель. На лавки, я сказал. Мы не уйдем отсюда без дракона. Пусть двое отправятся на берег, стеречь котел с похлебкой. Мы вернемся, когда найдем то, что эти девки своровали.

Сигурд ткнул пальцем в сторону сначала одного, потом другого викинга, выбирая. Кивнул на берег. Воины тут же подошли к борту и с плеском обрушились в воду. Эрев-швед, стоявший на носу, торопливо выбирал якорь. Викинги молча и быстро занимали свои места на лавках. Весел не хватало — лодка, посланная на их поиски, нашла лишь пять штук.

Свальд, стоя на носу, думал о том, что драконы тоже дети Ермунгарда. А раз так, негодные славянки, прихватив при побеге голову дракона, оскорбили и его. Выдохнув, он скрипнул зубами. Бросил негромко, глядя в легкие складки тумана, начавшие подниматься над темной водой:

— Ермунгард… клянусь, что принесу тебе в жертву двух рабов, как только вернусь домой. Только помоги найти душу моего драккара.

Из туч вдруг выглянула луна — яркий свет проложил серебряную дорожку по реке. Тут же, перекрывая звук слаженного удара весел, мощно и громко плеснуло. Словно над водной гладью поднялся на мгновенье хвост гигантской рыбы — да и опустился вниз с размаху.

Драккар качнуло на набежавшей волне, викинги за спиной Свальда, сидевшие на лавках у весел, тревожно загомонили.

— Тихо. Это Ермунгард ответил на мои молитвы. — Громко и благоговейно объявил ярл. Вскинул руку. — Ермунгард, клянусь, если найду тех двух славянок, что украли голову дракона, я и их принесу тебе в жертву…

Луна вдруг спряталась, серебряная дорожка, дрожавшая на волнах и напоминавшая тело гигантского змея, вдруг погасла. Над темной рекой звучал лишь плеск весел.

Ермунгард не хочет себе в жертву женщин, понял Свальд. И это правильно, слабые подлые бабы не могут стать достойной жертвой Мировому Змею. Он отберет самых крепких рабов — только бы найти голову дракона…

Викинги гребли. И когда по борту драккара что-то шкрябнуло, Свальд Огерсон даже не сразу понял, что случилось. Потом одно из весел ударило по дереву…

— Табань, — Крикнул Свальд. — Кто-нибудь, посмотрите, на что мы налетели.

С задних лавок, не дожидаясь приказа, тут же поднялись двое викингов. Безмолвно метнулись за борт, в темную речную воду. Спустя несколько мгновений один из них закричал:

— Ярл, мы нашли нашего дракона.

— Так. — Пробормотал Свальд, ощериваясь. — Тащите его наверх, и осторожно. А ты, Сигурд, пошли-ка еще одного человека на берег, с причальным канатом. Эти девки не могли уйти далеко. Течение здесь медленное, так что место, где они оставили нашего дракона и вылезли на берег, где-то рядом. До рассвета мы должны их найти…

— Может, лучше оставим этих бабенок их судьбе и уйдем? — Предложил Сигурд, подошедший сзади. — А для твоего брата отловим двух венедок — когда выйдем в море, венедские деревни пойдут одна за другой, цепью.

— Нет. — Отрывисто сказал Свальд. — На одной из девок была богатая одежда. Если ее отец ярл или хотя бы богатый купец, он непременно пожалуется Рюрику. И мы уже никогда не сможем вернуться в эти земли. Грозен ярл Рюрик, и скор на расправу… так что девок нужно найти. Они где-то здесь. Охотьтесь на них, словно на волков — топочите, покрикивайте, а сами прислушивайтесь. Красавица в богатом платье не показалась мне умной. Она обязательно завизжит. Даже если вы будете далеко, а ее будет прятать темнота…

Сидеть в кустах, в мокрой одежде, было холодно. Забава очень скоро начала постукивать зубами. Красава жаловалась уже почти что вслух — и на свою злую судьбинушку, и на дурищу Забавку, и на ветку, что хлестнула по лицу, когда она лезла вглубь кустарника.

Поэтому говор чужан, идущих вдоль берега, Забава расслышала на мгновенье позже, чем было нужно — и ничего не успела сделать.

Да и что тут поделаешь? Красава девка крепкая, такой рот силком не заткнешь — а заткнешь, так без руки останешься…

Сестра, примолкшая, чтобы перевести дух, завопила, как только расслышала голоса чужан. И кинулась сквозь кусты, внутрь которых с таким трудом затащила ее Забава.

Что хуже всего, кинулась Красава как раз в ту сторону, откуда доносился говор чужан — и вскоре ее уже поймали крепкие мужские руки. Отловили, стиснули, перехватив за локти и за талию, сунули в рот какую-то грязную тряпицу.

Забава, выбравшаяся из кустов вслед за сестрой, замерла на месте, когда крик Красавы оборвался. Испуганно вздохнула, срываясь в плачущий вздох — и тут же заткнула себе рот ладонью.

Потому что голоса чужан раздались совсем близко.