Похищение со многими неизвестными

— Иногда меня предупреждают: сдадут вещи, которые надо припрятать.

— Кто предупреждает? Люди Колокола? Вот черт! А у нас стандартная процедура — после каждой кражи ювелирных изделий обходить ломбарды. Оперативники с ног сбиваются, а ты, значит, прячешь ворованное в банковском хранилище.

— Это бизнес.

— Это статья Уголовного кодекса, — возразила Петелина.

Лоськов поспешил всех успокоить:

— Давайте вернемся к делу.

— Хорошо. Краденое отлеживается в банке, а что потом с ним происходит?

— По-разному. Часть продаем, что-то переплавляем, хорошие камни сдаем ювелирам для новых изделий. Деньги с неба не падают, приходиться вертеться.

— Вот и вращайся без меня, а я поеду отдыхать! — вскипела взбешенная алчностью бизнесмена Петелина.

Она встала, собираясь выйти, но Лоськов молча преградил ей путь. Его взгляд был одновременно тверд и просил извинения. Петелина вспомнила про дочь и угрозы Колокола. Она пообещала, он дал слово. Устный договор имеет силу для вора в законе. В сложившихся обстоятельствах она вынуждена с ним считаться.

Петелина вернулась за стол, шлепнула ладонью по списку ячеек и приказала:

— Бахлин, отметь, какие ячейки — ваши, а какие — клиентов.

Банкир склонился над списком с карандашом в руке и стал рисовать значки.

— Наши я обвел кружочком, а клиентские — квадратиком. Наши ячейки обнесли подчистую.

Петелина насчитала восемь ячеек, обведенных кружком.

— Что хранилось в «ваших» ячейках?

— Антиквариат, золотые изделия. Надо смотреть квитанции из ломбардов.

С минуту подумав, Петелина приняла решение:

— Денис, вы займетесь квитанциями. Составите подробный список: что пропало и откуда поступило? Мне, Бахлин, принеси договора всех клиентов из этого списка. А также журнал учета посещений и другие документы по ячейкам, которые у вас приняты.

Бахлин закивал и попятился из кабинета. Петелина взялась за телефон. Перехватив вопросительный взгляд Лоськова, она объяснила:

— Я вызову криминалиста, Михаила Устинова. И нечего так смотреть! Колокол дал добро на привлечение его к расследованию. Криминалист возьмет на анализ чашку Митина и попробует составить на компьютере фотороботы грабителей со слов Бахлина.

— Усы и шрам, — напомнил Лоськов.

— Устинова потому и зовут Головастик. У него куча хитрых программ.

— Ни слова о Колоколе, — предупредил Денис.

— Я прекрасно понимаю во что ввязалась.

После звонка Устинову Петелина сосредоточилась на списке ограбленных ячеек.

Номера разрозненны, идут не по порядку, — заметила она. — У грабителей были ключи ко всем ячейкам. Почему выбрали именно эти?

20

— Марат, вот то, что ты искал. — Астаховская бухнула на стол перед Валеевым толстую папку размером с том «Большой советской энциклопедии».

— Ничего себе! Умели раньше работать, — искренне удивился оперативник. — Я за год меньше бумаг выдаю.

— Тут за один квартал. Все ДТП со смертельным исходом в Москве.

— Все? — Валеев стал догадываться, что толщина папки никак не связана с интересующим его случаем.

— Происшествие с Грековым я выделила, — добавила Астаховская.

Валеев заметил желтую полоску, торчащую из толщи листов, и развернул папку на этой отметке.

Непосредственно к гибели Валерия Грекова относились четыре листа: протокол ГАИ, схема происшествия, заключение судмедэксперта и постановление следователя. Каждый документ умещался на страницу.

Увидев кислую физиономию оперативника, Астаховская пояснила:

— Это рутина. Несколько случаев ежедневно только в Москве. Стандартные протоколы, стандартные заключения. Ты еще был школьником, а я работала в начале девяностых следователем. Не успевали даже огнестрелами заниматься, а тут банальное столкновение — пьяный за рулем грузовика.

Валеев быстро просмотрел документы. «Жигули» Грекова столкнулись с самосвалом «ЗИЛ» на перекрестке. Водитель «ЗИЛа» был пьян, его сочли виновным. Греков скончался до приезда «скорой помощи».

Камень вины, лежавший все эти годы на душе Марата, стал впятеро легче. Он не виноват. Спасли бы Грека полностью исправные тормоза? — большой вопрос. Возможно, тормозные трубки продолжали функционировать, а может, их сорвало именно в этой критической ситуации. Так или иначе, водитель грузовика признал свою вину.

Валеев обратил внимание на сведения о семейном положении Валерия Грекова. И задумался.

— Нашел, что искал? — вежливо поинтересовалась Астаховская.

— Большое спасибо, Людмила Владимировна. Вас отвезти обратно? — заторопился Валеев.

— А я надеялась, мы пофлиртуем. В архиве так романтично, я облегающее платье надела. — Астаховская увидела взлетевшие брови Валеева и рассмеялась: — Испугался? А если бы я была лет на тридцать моложе?

— Вы замечательно выглядите, Людмила Владимировна, — пробормотал Марат.

— Вот что, — снова стала серьезной Астаховская. — Не вздумай изменять Елене. Если ты сделаешь ей больно, я тебя… я тебя кастрирую, Валеев. Понял?

Марат промолчал. Упоминание Елены подействовало как кислота на незажившую рану. Забыть о душевной боли он мог только в работе.