Похищенная (ЛП)

Как всегда, она взяла меня под руку, и мы пошли в школу. По дороге я осматривалась вокруг, замечая знакомую обстановку, которую  уже знаю на протяжении многих лет. Но даже здесь что-то беспокоило меня. Вокруг меня находились знакомые мне дома и места. Люди, которых я знала в течение многих лет, сжимали меня в объятиях и говорили мне поддерживающие слова, и все же это было по-другому. Все изменилось. Что это было, я не знаю, только что-то было не так.

– Ты уверена, что хочешь это сделать?

Я отвела глаза от школы, которая находилась прямо передо мной.

– Да.

– Послушай, Франци... – Мари схватила меня за плечо и резко развернула, так что я смотрела ей прямо в глаза.

– Что бы ни случилось там с этими двумя типами, что бы твой отец ни сделал с тобой, ты не обязана делать это. Ты не должна никому ничего доказывать.

Легкая улыбка появилась на моих губах, когда я увидела, насколько она волновалась за меня.

– Мари, я не делаю это, чтобы доказать что-то кому-то. Я делаю это потому, что хочу немного нормальности в жизни.

– Но ты так изменилась. Что случилось? Что похитители сделали с тобой, что ты так изменилась?!

– Что сделали? Мари, они показали мне, что значит жить!

Слова слетели с  моих губ, так быстро, что я не успела их обдумать. Я увидела, как изменилось лицо Мари.

– Что ты имеешь в виду?

Ошарашенно она смотрела на меня. Я нервно провела рукой по своим волосам.

– Это похищение было не совсем похищением. Я не знаю, как объяснить это тебе. Просто... они никогда не обращались со мной, как с заложником.

– Но я думала...

– Что у меня была психологическая травма, и поэтому я плакала в больнице? Я начала плакать, потому что скучаю по ним. Потому что я скучаю по нему.

Последнее предложение было сказано слабым шепотом, который должен был заглушить мотор проезжающей мимо машины. Однако, к сожалению, он этого не сделал. И Мари услышала.

– Кто он?

Я с трудом сглотнула.

– Нильс, – ответила я по-прежнему тихо, избегая ее взгляда.

– Нильс – это один из похитителей?

– Блондин с ледяными глазами.

Она приподняла мой подбородок и заставила меня посмотреть ей в глаза.

– И ты любишь его.

Я кивнула и почувствовала, как увлажнились мои глаза.

– Это делает все намного сложнее.

Я молча смотрела на сухую почву под ногами, а Мари вздохнула.

– Так, у тебя есть два варианта. Первый заключается в попытке забыть его, или же ты отправишься на его поиски, что окажется находкой для прессы, и, должна сказать, что мне совсем не нравится, что ты будешь тусоваться с преступником.

Она мягко засмеялась, и я присоединилась к ней.

– И ты должны быстро принять решение. Вскоре пресса будет здесь.

– Что, если я не найду его? Я не слышала о них ничего в течение нескольких дней.

– Тогда ты просто вернешься. У меня дома тебе всегда будут рады.

Я подняла голову и посмотрела в глаза Мари, на которых тоже были слезы.

– А мой отец?

– Я знаю пару головорезов, которые могут преподать ему урок, – сказала она и подмигнула мне, но по ее щеке потекла слеза.

В тот момент я не могла ничего другого поделать, кроме как сжать ее в объятиях.

– Спасибо, Мари. Ты не можешь себе представить, насколько я благодарна тебе. В последние дни, ты стала мне практически сестрой.

– Сделай мне одолжение и просто позаботься о себе.

– Я обещаю тебе.

В последний раз я прижал ее к себе. Развернувшись, я побежала. Не оглядываясь назад, я бежала мимо смотревших на меня с удивлением людей. Жара заставляла меня потеть и я чувствовала капли пота, текшие по моей шее. Но я не хотела останавливаться. Я не могла.

Мое дыхание было неровным и частым, а когда я увидела автомобиль отца, я поняла, что должна была сделать три вещи. Первым делом я должна была написать письмо в полицию, в котором я бы все объяснила и описала свое прошлое. Каждый должен был знать, какой свиньей был мой отец, даже если он не попал в тюрьму. Затем я должна была написать письмо Мари, в котором сказала бы ей, что она должна проинформировать прессу и поблагодарила бы ее. И, в заключении, я должна была уничтожить любимый автомобиль моего отца.

Я чувствовала тепло, исходящее от асфальта и вдруг поняла, что изменилось.

Я не принадлежала больше всему этому. Двое мужчин изменили мое мировоззрение, показали мне другую жизнь, которую я хотела прожить. Даже при том, что я жила ею всего две недели. Но теперь я поняла, что я никогда не принадлежала всему этому. Это всегда было принуждение. Принуждение принадлежать к этому обществу. Теперь я не хотела этого. Я не могла больше терпеть это. И поэтому я сделаю все, чтобы найти тех парней.

Глава 26. Нормальность? Моя самая большая проблема

Нильс