Похищенная Зауром

- Сами, он заслужил.. он заслужил, - голос рвется, дрожит. Мне хочется расплакаться. Хочется рыдать, словно я опять десятилетний мальчишка. Я один. Я снова один. Она оставляет меня.

- Ненавижу тебя! Чудовище! Ты – чудовище! – кричит, а я к губам тянусь.

Она нужна мне. Только она. Только вкус ее, запах. Только руки ее. Только любовь в ее глазах способна снять боль.

- Не трогай! Не трогай! Ублюдок! Ненавижу тебя!!! – кричит до хрипоты, вырывается, несется по лестнице вниз, а у меня внутри зверь ревет. Разрывая сковавшие его путы, воет во всю глотку от бессилия и боли.

Глава 27

Меня тошнило. Внутри меня словно поместили огромный керамический шар и разбили его и сейчас его острые твердые осколки больно впивались в мое тело, причиняя боль при каждом вдохе.

Перед глазами все плыло. Ужасающая картина моего убитого отца заставляла кровь стыть в венах. Я не верила в происходящее. Я отказывалась это делать, но разве можно не верить в правду, в действительность?

Сейчас, спустя шесть часов после всего произошедшего, сидя в закрытой спальне дома убийцы, я задавалась вопросом. А что было бы, если б я не решила пригласить с собой на примерку свадебного платья Аишу? Если бы не нарушила планы и не вернулась в дом Мустафы? Что если бы не поднялась в его комнату и не встретила бы у закрытой двери плачущего брата? Как много «если» крутилось в моей уставшей голове. И с каждым новым ответом, с каждой новой построенной реальностью мне было еще страшнее, еще больней.

Облитое кровью, изуродованное выстрелами в лицо тело отца до сих пор перед глазами. Чувствую, как снова к горлу подступает желчь. Вскочив, несусь в ванную. Открыв крышку унитаза, извергаю в него скудное содержимое желудка. Это уже в третий раз за последние два часа. Мне кажется, я умираю. Долго и мучительно. Не так быстро, как мой отец.

Когда спазмы стихают, я поднимаюсь на ноги и умываю лицо под проточной водой. Мне ни капли не легче, но я должна что-то делать. Каждую секунду должна, чтобы не сойти с ума. Чтобы не дать истерике снова затопить меня.

Позади страшная ночь. Ночь, проведенная в этой комнате. Ночь криков, истерики и плача. Ночь, полная боли, от осознания того, во что превратилась моя жизнь. Во что превратил ее он. Красивый снаружи и настолько же уродливый изнутри человек.

Я слышу, как открывается дверной замок. Опустив глаза, нахожу свои синяки на руках. Синяки, оставленные после его хватки, когда он насильно тащил меня в этот дом. Когда закрывал в комнате, словно пленницу. Эти синие пятна всю ночь были единственным доказательством того, что все произошедшее раньше не чертов кошмар. Что жизнь далека от розовых слонов и фантазий, что я нарисовала себе.

Мои глаза открыты широко, как никогда, и я наконец-то вижу, какое чудовище все это время было со мной.

Слышу его шаги. Это точно он. Заур. Твердая, уверенная походка и высокий силуэт. Сейчас он зайдет, и продолжит мучить меня. Закрывая глаза, собираюсь с силами. Я должна бежать. Я должна спасти свою жизнь, иначе он сделает со мной то же самое, что с отцом.

Я чувствую его присутствие. Но продолжаю стоять с закрытыми глазами. Я не хочу его видеть, не хочу слышать. Почему он не оставит меня в покое?

Сколько секунд проходит так, в тишине? Не знаю. Но я кожей чувствую его взгляд. Он болючий, колет. И мне не по себе от его близости.

- Нам нужно поговорить, Сами. Ты не должна была видеть этого – его голос хриплый, тихий. В нем сквозит боль. Только мне не жалко его ни капли. Разве может быть жаль убийцу? Где была его боль, когда он убивал моего отца? Столько ненависти было в его глазах в тот момент! Вся комната была пропитана его злостью. А сейчас он пытается предстать передо мной потерянным и уставшим от горя? Плевать. На его боль плевать, когда своя размером с экватор.

- А если бы не увидела, что изменилось бы, а? – я открываю глаза, и в первый момент теряюсь. Его глаза воспаленные, красные. Под ними залегли синяки, а лицо осунувшееся. Словно в один момент из безжалостного убийцы он превратился в больного, уставшего от горя парня.

Заур отводит взгляд в сторону. Вижу, что злится. Стискивает челюсть, а потом пальцами, грубо, смахивает с глаз невидимую влагу.

- Он заслужил это! Он убил мою семью! Всех нас!

Его слова словно гром среди ясного неба. Я не знаю, правда ли это, но даже если так. Они ничего не меняют. Мне так больно. Я смотрю на него, на глаза его карие, на густые брови, на исчерченный морщинами лоб, на губы его напряженные и понимаю, как бы ни боялась, как бы не злилась, все равно ведь люблю. Только любовь эта горькая и ядовитая. Любовь, разъедающая нутро. Разве достоин любви убийца? Разве можно это чувство пускать в свое сердце, если тот, по кому болит оно, только что убил твоего отца?!

Он наступает на меня. Мне страшно. Я пячусь и в какой-то момент, упираюсь в стену спиной. Заур тянется ко мне, а у меня от страха немеет все тело.

- Не трогай, пожалуйста – только и могу выдавить из себя сдавленно, чувствуя как новый поток слез бежит по щекам.